– Я сжег его, ибо знал, что найдется одна воровка, которая заимеет наглости его прочесть, – процедил я сквозь зубы, поймав ее палец, которым она все водила по моей груди.
– Ты лжешь, – улыбнулась Рири, приподнявшись на носочки, – впрочем, мне пора на шабаш. А ты отвлеки гостей, будь сладким братцем.
Она высвободила палец, проведя клочком письма по моему подбородку, и собралась уходить, как я схватил ее за руку.
– Верни Розмари то, что украла, – прошептал я.
– С чего бы мне это делать? – спокойно спросила Рири, – она получила по заслугам, не будет лезть к тому, кто изначально принадлежал Роберте.
– Дорогая, – миролюбиво начал я, – не пойми меня неправильно, я очень ценю твою преданность нашей семье, но ты обещала помочь мне в пьесе, не так ли?
– Да, дорогой, – согласилась она, отведя взгляд.
– Так вот, талант Розмари пригодиться мне в будущем, это не только в моих интересах, но и в интересах твоей матушки.
– Ох, ну раз так, – Рири повернулась ко мне и, встав на носочки, добавила, – то я верну ей ее чертов талант, он все равно более мне не пригодиться.
Она тут же попятилась назад, одаривая меня лукавым взглядом:
– Приходи на наш шабаш, не пожалеешь.
– В самом деле? – вздернул я бровями, принимая ее слова за очередную насмешку.
– Ты же ведь хочешь узнать, что за колдовство тут царит? – Рири кокетливо повела плечами и резко развернувшись, убежала прочь.
– Шабаш говоришь, – произнес я сам себе в глубоких раздумьях, – что ж, давайте повеселимся.
4.
Все мои кузины и правда загадочным образом исчезли из особняка, видимо отправившись на шабаш, как и сказала Рири. Последнюю кого я видел, была Мэри – она перед уходом заглянула проверить Руслана, которого мы надежно прятали в их спальне, не только под замком, но и под колдовским барьером. Он вынужден был проводить этот дивный вечер в заточении, когда остальные предавались забавам и веселью. И это не было для него в новинку.
Незаметно ускользнув от гостей, которых я неустанно развлекал на протяжении всего приема своим милым ангельским личиком и умением выслушивать, я вышел в сад через заднюю дверь. Передо мной расстилался огромный мрачный лес, что окружил особняк со всех сторон – от него так и веяло холодом и подступающей тьмой.
Неужели ведьмы и впрямь затеяли шабаш недалеко от гуляний, когда их собственный дом был полон гостей? Так высока цена их цели?
– Господин Милон, – послышался деликатный голос Софиана, он вышел за мной следом в сад. Я обернулся, и кожа его мне показалась еще бледнее в этой темной ночи, – с вами все хорошо?
– Все в полном порядке, Софиан, благодарю, – заверил я его, – почему ты тут?
– Ваши родные куда-то исчезли, и вы покинули гостиную следом, вот я и забеспокоился – не случилось ли чего? – все еще взволнованно проговорил парень.
– Они ушли, – произнес я на выдохе, в забвении глядя на мрачный лес, – они ушли на шабаш.
– На шабаш? – оторопел Софиан, не зная как быть дальше.
– Мне почему-то кажется, что я могу положиться на твое молчание, – поглядел я на него серьезно, – мне туда одному не пройти… понимаешь, это не в моих силах. Но если ты пойдешь со мной…
– Простите, а зачем вам туда идти? – не понимал Софиан, – разве мужчинам место на ведьминском кутеже?
– Я должен поглядеть на то, что они задумали, – выдавил я из себя, нервно кусая губу.
Мое помутнение пугало моего сердечного друга, однако он быстро собрав волю в кулак, с готовностью произнес:
– Тогда поспешим, господин Милон. Обещаю не бросить вас при любом раскладе.
Я посмотрел ему в глаза, что были полны страха и решимости.
– Спасибо тебе, Софиан, но если что-то будет угрожать нашим жизням, ты должен немедленно спастись, оставив меня ведьмам.
– Я могу вам это пообещать, – виновато улыбнулся он, – но вы же знаете, что я этого ни за что не сделаю.
– Я тебя не заслуживаю, – вымучено усмехнулся я.
Тьма окутала все пространство, залезая в самые потаенные уголки человеческой души. Мы старались, как можно осторожнее пробираться меж мрачных деревьев, опасаясь наткнуться на ведьм. Сердце мое билось со страшной силой, я слышал каждый его стук. Я чуял близкое колдовство.
– Вы полагаете на шабаше много ведьм? – спросил Софиан, перелезая через огромное высохшее дерево, что погибло здесь много лет назад.
– Вполне возможно, – ответил я.
Он более не задавал вопросов, за что я ему, несомненно, был благодарен. Он не интересовался, давно ли я знаю о кузинах, не удивлялся их истинной сущности, все свое любопытство, если оно имелось, вежливо держа в себе.
В лесу царила непроглядная мгла, мы еле различали очертания деревьев и тени друг друга. Но вот – огонек, поначалу едва заметный, но со временем все более яркий заполыхал меж деревьев.