– Мы близко, – предупредил я своего друга.
Он коротко кивнул, и мы молча стали пробираться в самое сердце леса. Здесь меж деревьев на пылающей кострами поляне собралось огромное количество ведьм. Все они были одеты в темные одеяния, руки их были измазаны в черном пепле.
Я сразу понял для чего.
Едва различал я очертания кузин, которых удалось мне разглядеть лишь мельком. Зато хорошо было видно Ребекку – она сидела на поляне, поджав колени, с ножом в руке. Она успела переодеться, сменив свое торжественно нарядное платье, на более мрачное и сдержанное. На ногах у нее мирно спал молодой ягненок. Ее внимание было всецело уделено госпоже Альдофин, что возвышалась напротив дочери и говорила речь, обращаясь ко всем прибывшим ведьмам.
– С этого часа в жилах элиты пригорода течет заколдованная кровь, – улыбнулась она, и на лицах ведьм я уловил жуткие ухмылки. – А это значит, что вампирской империи, которая вот-вот вступит в полную силу, настанет конец. Ведь с этого дня каждый вампир, что полакомиться человеческой кровью, будет во власти наших чар!
Одобрительный гул и злорадный смех пронесся по поляне.
– Теперь вампиры лишь наши марионетки, и что самое приятное, – засмеялась Филиция пугающим жутким смехом, – что глупые напыщенные кровососы даже не будут подозревать о поджидающей их ловушке! Не зря говорят, издавна заведено – то, что принадлежит мужу, должно принадлежать и жене! Я разве не права? Ребекка, – обратилась она к дочери, что так и замерла с ножом в руке, – все ли готово?
– Да, глава ковена, – безумно улыбнулась Рири и натренированным быстрым движением перерезала несчастному ягненку глотку. Кровь стекала по ее рукам, впитываясь в одежды, она поднялась и с пугающим видом выбросила жертву в самый большой костер.
Всепожирающий огонь взмыл высоко в небо, отбрасывая от себя жалящие искорки. Каждая из ведьм выразила свою верность и преданность Филиции, упав перед нею на колени. Завораживающая картина предстала перед нами – ведьмы, как одна, склонили свои головы перед жуткой главой ковена «Злых ведьм с холма».
Я оторопел, кровь стыла в моих жилах от величественного зрелища.
– Заклинаю вас, сестры, заворожить каждого человека в ваших городах, дабы исполнить мою волю, – Филиция подняла кубок с зельем, что неприятно булькало, и осушила его до дна.
Остальные ведьмы последовали ее примеру, подняв свои чаши, что были уже заранее подготовлены, а затем началось истинное безумие – они стали кружиться и плясать, беснуясь и напевая колдовские песни во все горло. Огненный вихрь бушевал на поляне, многие оседлали метлы и стали кружить в ночном небе, словно черные птицы.
Софиан, что смотрел все это время на действо с совершенным бесстрастием, терпеливо выжидал от меня команды отступать.
Невиданная ранее сила, которая одновременно притягивала и уничтожала, поманила меня к себе, и я не в силах оказывать какое-либо сопротивление, подчинился. Ноги мои, будто вовсе мне не принадлежавшие, понесли меня в самое сердце разыгравшегося на наших глазах вертепа. Все мелькало перед моим взором, внутри меня била сильная дрожь, отчего дыхание мое потяжелело, а на мгновение и вовсе остановилось.
Я уже видел это ранее.
Этого просто не может быть.
В беснующейся толпе я наткнулся на Рири. Она, окровавленная, и такая пугающая замерла и выжидающе поглядела на меня, словно страшась моей реакции. Ее смятое испачканное платье и безумный взгляд притягивали меня, что-то внутри обжигало мое сердце и душу.
Воровки… самые жестокие и жуткие ведьмы из всех существующих. Они непредсказуемы и опасны, они те, кто смог прикоснуться к самым темным и мрачным тайнам тьмы…
– Я ужасна для тебя? – спросила она, пронзая меня проникновенным взглядом темных глаз.
– Ты прекрасна, – выдохнул я, подходя к ней и падая к ее ногам. Я обнял ее, уткнувшись.
Ха…
Кажется, я был рожден, чтобы страдать и быть убитым от рук ведьм-воровок…
– Теперь все будет иначе, Милон, – прошептала Рири, нежно гладя меня по голове. Ее голос звучал так, будто она все понимала.
Никто нас не замечал – невообразимая вакханалия творилась кругом.
– Прошу позволения увести отсюда господина Альдофин, госпожа, – раздался спокойный непоколебимый голос Софиана, что внушал доверие и покой. – Мне кажется, ему с непривычки сделалось дурно.
– Позаботься о нем, – кивнула Рири, отпуская меня, – спасибо, Софиан.
Она отступала, в несколько мгновений совершенно растворившись в толпе жутких ведьм. Софиан надежно взял меня за руку и быстро потащил в сторону леса, к той зловещей тропинке, что привела нас сюда.