Окончательно я пришел в себя лишь близ особняка, когда теплый мягкий свет из окон стал проглядываться меж листвы деревьев.
– Неужели все это были ведьмы? – не веря сам себе, произнес я дрожащим голосом.
– Да, господин Милон, и они намерены ослабить власть вампиров, – спокойно ответил Софиан, все еще поддерживая меня за руку.
– Как… неужели ведьм не истребили до единой? Холодный принц не мог так просчитаться… – недоумевал я.
– Холодным принцем было легко манипулировать, господин, особенно удобнее это было сделать его самому близкому человеку – жене, – пояснил Софиан.
Мы вышли к саду, и я остановился, заглядывая в глаза моему другу:
– Но как? Софиан, ведь она тоже ведьма, и остальные ковены ее терпеть не могли за статус жены Холодного принца?
– Кто вам такое сказал? – удивился Софиан.
– Господин Натаниэль.
– При всем моем уважении, господин Натаниэль ничего не смыслит в этом, – вздохнул Софиан, – я лишь слуга, но я многое слышу и многое знаю даже против собственной воли. И мне доподлинно известно, что госпожа Филиция хотя и являлась самым приближенным человеком Холодного принца, вела свою игру и в довольно короткий срок стала самой уважаемой и почитаемой ведьмой, что смогла объединить уцелевшие ковены.
– Разве она не любила Холодного принца? – тяжело дыша, выпалил я.
– Этого я не знаю, – пожал плечами Софиан. – Вам нельзя волноваться, ваши нервы и так сильно пострадали от нашей вылазки. Вернемся в дом.
Мы вернулись через вход кухни и немного переждали там. Я был искренне благодарен за то, что Софиан не задавал излишних вопросов о том, что на меня так сильно подействовало на шабаше. Он был все так же мил и сдержан, и я не имел ни малейшего понятия, чем заслужил подобное проявление человечности и доброты.
Мой друг поспешно удалился, стоило вернуться Рири. Она успела переодеться и смыть кровавые следы обряда.
– Не хочешь поглядеть на кое-что? – спросила она, таинственно улыбаясь.
– На что же? – ответил я вопросом на вопрос.
– Увидишь, – она настойчиво потянула меня за рукав, и я последовал за ней, более не в силах сопротивляться.
Она, словно ребенок, вприпрыжку побежала в коридор, что вел к подвалу, где Алессандра обычно хранила продукты и разную утварь. Подол от платья Рири развивался вместе с лентами, что обтягивали ее изящную талию. Она не выпускала моей руки, опасаясь моего побега.
Мы спустились по старенькой и темной лестнице в подвал, за все пребывание в доме мне еще не приходилось бывать здесь. Пахло теплом и сырой землей, которую можно ощутить разве что в могиле.
Рири зажгла спичку, как в нашу первую встречу – мягкий свет заполнил коридор. Мы подошли к темной и массивной двери, и девушка произнесла какое-то заклинание, отчего дверь тут же подалась нам.
Мы вошли внутрь, ведьма лишь подула в пространство и вся комната вмиг озарилась ярким светом, отчего я аж начал щуриться. Тут и там загорелись лампы, что были расставлены здесь ради таких вот случаев.
Рири поглядела на меня столь проникновенно и таинственно, что нутро мое невольно задрожало от приятной муки перед неизвестностью. Она подошла ко мне вплотную, я слышал ее прерывистое от волнения дыхание, она нежно взяла меня за голову, заглянув в глаза, и прошептала:
– Знаешь, Милон, что может связать узами крепче, чем брак?
– Нет, – честно признался я, так и не разгадав причин, почему мы здесь.
– Общая тайна, – ответила она без тени улыбки, – тайна связывает двоих намертво, лучше любой Черной розы. И выход из этого один – лишь смерть.
– В какую тайну ты намеренна посвятить меня на этот раз? – заранее чуя неладное, осмелился поинтересоваться я.
Рири мягко улыбнулась и повернула мою голову влево, и я к своему вящему ужасу увидел посреди комнаты прозрачный хрустальный гроб, отделанный золотом по краям, в котором смиренно и покойно лежал сам… Холодный принц!
– Что… – лишь сорвалось с моих уст, – это же…
– Ах, да! – радостно подбежала к гробу Ребекка, она ловко забралась на крышку и, проведя пальчиком по стеклу, сладко произнесла, – это тот самый ледяной болван, что когда-то истребил мой несчастный ковен!
Она приложилась щекой к крышке, поглядев на него каким-то умилительно-мечтательным взглядом.
Я, не чувствуя своих ног, осмелился подойти ближе. Он лежал в тех же одеждах, что и пропал – глаза его были закрыты, белоснежные волосы и ресницы казалось светились даже в полумраке. А фарфоровая кожа была идеальна и безупречна, словно у куклы.
– Как же он прекрасен, даже мертвый, – вырвалось у меня, я очарованно провел пальцем по стеклу, будто желал дотронуться до него.