Филиция же безжалостно, подобно своим дочерям, кромсала вампиров в фарш в холле, не особо мешкая и разбираясь. Как я уже говорил, тетушка не жаловала излишних и обременительных на ее взгляд церемоний. Алессандра, вооружившись ружьем, что стреляло деревянными остроконечными пулями, с пугающей точностью сбивала каждого кровососа, что попадался ей под прицел.
Вампиров была тьма… казалось им не было конца – кровожадные и безжалостные, они предстали в своем диком, нечеловеческом обличии. Клыки их, полные желания впиться в живую плоть, угрожающе торчали изо рта, глаза налитые кровью так и жаждали убийств.
Они пришли за ним…
За моим племянником…
Приличное количество кровососов окружило Мэри с Русланом, и девушка в бессилии и отчаянии, что так и отражались в ее безжизненных и пустых глазах, металась, пытаясь дать отпор своим зонтиком. Она казалась среди них, словно сахарной фарфоровой куклой, такой беспомощной и жалкой. Сестры не могли прийти ей на помощь – утопая в крови вампиров, они не имели возможности вырваться.
Не медля ни секунды, я бросился к моей сахарной кузине, по пути нещадно забивая вампиров короной Холодного принца, острые концы которой пришлись весьма кстати.
– Забери его! Спрячь, ради богов! – взмолилась Мэри, почти что плача. Она всунула мне в руки самое дорогое, что было в ее жизни – своего сыночка, который замер, словно неживой, – прошу, укрой его, спаси, Милон!
Она знала, что в битве я бесполезен, но то, что она доверила мне сына, несказанно поразило меня. Невероятный страх за собственное дитя проступал на лице Мэри. Ее мольба о помощи раздирала мое черное сердце на куски.
Чертов Кай Мор…
Стремглав я помчался в холл, затем в бильярдную, попутно отбиваясь от вампиров единственным оружием, которое было в моих руках – короной Холодного принца. Я намеревался выскочить в сад, дабы сбросить хвост в лесу. Это было сложным делом, ведь вампиры с легкостью выследят малыша по запаху крови. Да и меня тоже.
Я прижимал к себе Руслана, словно боялся выпустить его из рук. Он прижался ко мне, не издавая ни малейшего звука. Лишь огромные небесные глаза взирали на все происходящее без единого ропота.
В бильярдной мы наткнулись на троих вампиров, что поджидали нас. Я, быстро среагировав, ускользнул в открытые двери библиотеки, поздно поняв, что совершил глупость, ведь путь отхода был лишь обратно в гостиную, кишащую кровососами.
Я тяжело дышал, осознав, что деваться мне более некуда. Медленно я спустил племянника с рук.
– Руслан, – тихо произнес я, неотрывно глядя на вампиров, вид которых был безумным и развязанным, под стать тому, кто их послал, – полезай в шкаф, закрой глаза и ни за что не открывай их, пока я не скажу. Ты меня понял?
Он не ответил, сразу проследовав туда, куда ему велели. Его тяжелое и прерывистое дыхание, которое свидетельствовало о том, что мальчик насилу подавляет свой страх, проявляя невероятное мужество, еще долго доносилось из шкафа.
– Думаешь, спасешь его этим жалким укрытием? – усмехнулся один из вампиров.
– Ты воняешь, как человек, мы свернем твою шею в секунду, – заключил тут же второй, мерзко скалясь.
Я же спокойно вздохнул, хрустя пальцами.
– Что такого пообещал вам Кай Мор за убийство этого ребенка? – слегка наклонил я голову.
– Он обещал – того, кто разорвет мелкого внука Холодного принца на куски, принять в свою элиту и сделать своим приспешником, – гордо выпалил первый вампир, – а это сам знаешь, что означает – безграничную власть!
– Ах… – вздохнул я, усмехаясь, – Кай Мор, – протянул я, поглядев на них с ноткой жалости, – никогда не выполняет своих обещаний. Известно ли вам это?
– Посмотрим, – оскалился третий вампир.
– Как глупо, – лишь вымолвил я и все трое кровососов с невероятной быстротой набросились на меня.
Я понял это сразу – догадался по еле уловимому чувству, что Руслан ослушался меня в тот день в первый и последний раз. Он, впервые находясь невластным над собственным любопытством, приоткрыл узкую щелочку и лично увидел, как я жестко и беспощадно расправился с тремя вампирами.
Мне было неведомо, какое впечатление это оказало на моего племянника. Поразило ли его это, или же наоборот ничуть не изумило, но одно я знал точно, выглядело это весьма ужасающе.