2.
В ночь после нападения вампиров мне не спалось, что не удивительно. Возле открытого окна, вдыхая прохладный ночной воздух, я, наконец, закончил пьесу, ощутив как обычно единение с моим выдуманным миром и привычное одиночество.
Пьеса была написана ради прихоти моей дорогой тетушки, к ногам которой я кидал свой бесценный талант и приносил в жертву искусство.
Поразительно, как вдохновение придавливает тебя своей значимостью в минуты упадка духа, в тот самый миг, когда ты находишься над пропастью безысходного отчаяния. В моменты же счастья и покоя капризная муза и вовсе не желает тебя видеть.
На сей раз, я вымучил из себя весь свой потенциал, выжав до последней капли. Я расставил акценты и ловушки в ролях, уготованных заранее для жертв моего коварного плана. Я гордился своим трудом и от всего сердца желал ему успеха.
На следующее утро, превозмогая усталость и неутолимую тягу ко сну, я с измученным и болезненным видом, с синяками под глазами, спустился вниз. Ничего особенного – так выглядят писатели, те, кто помешан на том, что происходит в их голове, нежели на том, что их окружает на самом деле.
Мы с кузинами расположились в библиотеке, собираясь сговориться насчет нашего хитроумного плана. Я вручил свежую рукопись Роберте, и она на правах главенствующей сестры поставленным и четким голосом зачитывала пьесу вслух. Приглушенная тишина окутала особняк – девушки, все как одна, внимали каждому слову, что срывалось с уст Роберты. Я же не в силах более анализировать свою работу, как и обычно диву дивился, что данную вещь сотворил я и никто иной.
Когда кузина окончила чтение, минутное молчание повисло в воздухе – девушки прибывали в глубокой задумчивости и осознании. Первая (кто бы сомневался) решилась высказаться Франческа:
– Вы так славно пишите, господин Милон! – восторженно выпалила девушка, ее синие огромные глаза блестели восхищением, – по вам так и не скажешь! Я полагала, что вы обычный бульварный писака!
Ну, вот как это у них только получается – сделать комплимент и оскорбить одновременно?!
– Я чувствовала, что у вас есть потенциал, – дельно заметила Филиппа, поглядев на меня понимающим взглядом.
– Должна заметить, это весьма провокационная вещь, особенно для нашего скромного пригорода, – приложив палец к губам, в задумчивости высказалась Мэри, – у многих, не будем указывать пальцем, от данного зрелища вскипят нервы. Мне это нравится!
– Мне тоже! – с жаром подхватила Франческа.
– Та… и мне, – хищно облизнув губы, проговорила Рири, прожигая меня взглядом.
– Каков план действий? Вероятно, вы писали персонажей под определенных людей? – со знанием дела высказала свои предположения Роберта.
– Да, вы правы, кузина, – я мягко улыбнулся, – любезная тетушка, как я уже понял, посвятила вас в детали нашего непростого дела, поэтому я не буду долго распинаться. Нам нужно свести госпожу Розмари Астраль с господином Иэном Иваницким. Сделать это будет крайне непросто, однако я планирую поставить их на главные роли… надеюсь это нам поможет.
– Я тоже хочу роль! – тут же спохватилась Франческа, обеспокоенно взирая на меня с некой претензией. – Я бы с радостью могла исполнить роль Богатой вдовы! Или же Куртизанки, например! Да! – тут же загорелась она не к добру, – я же могу в своей роли соблазнить персонажа Вора, которого будет исполнять господин Иваницкий!
– Ни в коем случае, Франческа! – тут же нахмурился я, тон мой выражал неодобрение и непреклонность. – Вы еще девушка незамужняя и подставлять своих кузин я не намерен. Роль Куртизанки… как бы помягче выразиться… она очень полезна в моем замысле, однако она может навредить репутации приличной барышни. Уже достаточно, что мы устраиваем театр!
– Но если эту роль будет играть кто-то посторонний, – серьезно заметила Филиппа, – то боюсь, ваш замысел не возымеет успеха. Ведь иная барышня не будет посвящена в детали нашего плана, а значит, ее цели будут отличаться.
Боги… об этом я как-то не подумал…
– Я это сделаю, – робко подала голос Мэри.
– Что? – изумился я, совершенно не представляя кузину в данной роли.
– Я вдова, кузен, – поспешно пояснила она, – я уже девушка не то чтобы порочная, но многое повидавшая, так что никто не посмеет мне запретить развращать молодых людей.
Минутное молчание повисло в библиотеке – смысл ее слов долго доходил до меня. Иногда Мэри просто обескураживала меня и ставила в полнейшее замешательство намного изящнее, чем кто бы то ни было.
– Госпожа Мэри, – деловито покашлял я, – вы, правда, справитесь с такой сложной задачей? Ведь господин Иваницкий обладает скверным и непоколебимым нравом. Я вообще не уверен, что хотя бы кто-то в этом бренном мире знает, что твориться в его голове и чего от него можно ожидать.