Мне очень повезло, ведь у них помимо внешности есть еще как минимум два преимущества перед другими. Первое – все они Альдофин, наследницы одного из самых влиятельных и знатных кланов этого пригорода, да и материка в целом. Не сомневаюсь, что это будет весомый аргумент в приличном обществе. Второе – практически все из них, как я заметил за завтраком, вампирши. Все они, кроме Скарлетт и Рири, у которых тарелка изобиловала съестной человеческой пищей, любительницы кровушки. А значит, очень многие, особенно знатные господа, захотят их в жены. Ведь по недавнему указу Редьярда Больфис те, кто не входит в его приближенную элиту, могут обращать человека в вампира при условии, если этот человек приходится мужем или женой данному вампиру, предварительно сообщив об этом в ближайший Совет вампиров. Выживет он или нет при обращении – иной вопрос. А так как благодаря тому же Редьярду быть вампиром сейчас – это означает быть божеством, на которое молятся простые смертные – и говорить нечего о несказанных мечтах большинства аристократии об обретении бессмертия. Если уж сегодня посещать вампирские бары, притоны и игровые площадки или просто быть игрушкой вампира очень модно, то, что уж говорить о том, чтобы самому стать одним из них.
Так что это дельце будет не так уж и тяжело обстряпать.
Ну что, дорогая Мариэль, я обещаю тебе, что разберусь с этим за три недели, и ты прибудешь в особняк, ничего не заподозрив.
5.
Конечно, я прекрасно осознавал, что Филиция ни за что не выдаст замуж своих дражайших дочерей за кого попало, без их уверенного согласия. А сами девушки имели еще те характеры, так что нужно было как можно скорее положить все силы, дабы воплотить коварный план в жизнь.
Делая вид, что я осматриваю особняк, как добропорядочный обитатель, я погрузился в нелегкие раздумья. Не было здесь ни одного портрета отца или других его сестер. Не было ни бабушки с дедушкой, о которых так часто мне доводилось слышать. В холле напротив парадных дверей висел огромный и помпезный портрет достойный по величине императора или вампирского графа – на нем были изображены мои дорогие кузины, будучи совсем девчушками, и с ними, словно львица, глава их большого семейства – Филиция Альдофин. Она выглядела совершенно так же, ничуть не тронутая временем. Некая глубина таилась в ее глазах – та, что оставляет отпечаток на душе из-за тяжелых и возможно страшных событий. Она так и говорила, что связываться с ней опасно. Однако, в нынешней Филиции я этого не заметил – она была крайне ленива, апатична и мало в чем заинтересована.
Девочки же по моим наблюдениям тогда еще не были вампиршами – Франческа улыбалась во весь рот, и клыков среди ее премиленьких зубов замечено не было. Зачем же тетушка обратила их, не опасаясь ужасающего риска, что большинство людей не переносят превращения? И почему Скарлетт и Рири обошла данная участь? Богини, к каким темным искусствам она обратилась, чтобы родить дочерей?! Хотя вполне возможно, что родила она их еще будучи в человеческой сущности.
Я поднялся наверх – в чужие покои мне войти было недозволенно, однако из малой комнаты, в которую вчера удалились Филиппа с Франческой на ночлег, донеслись знакомые мне голоса.
– Не говори, что ты не запечатала его воспоминания! – яростно шипя, допытывалась Франческа.
– Я запечатала! – возмущенно крикнула Рири, – что ты еще хочешь от меня услышать?! Считаешь меня бестолковой и бесполезной неумехой, которая даже с таким пустяком не справится?!
– Для тебя это все шутка, Ребекка, – не сдавала позиции воинственная сестрица, – ты играешь с этим, как с огнем, совершенно не беспокоясь, что можешь спалить все вокруг!
– Та… – выдохнула судорожно Рири, – что это за новости, Франческа? Если сама растеряла силы – так не учи других!
– Тихо! – не выдержала Роберта, – это всего лишь Габриэль Беднам, не знаю, отчего все так обернулось, но я знаю одно – никто не захочет слушать о его похождениях, никому нет до этого дела. Главное он жив и его мерзкий дядя не забеспокоится об этом. Что такое, Скарли?
– Ты что, Роберта! – взволнованно прошептала Мэри, – у тебя не хватает чувства такта… я уже говорила тебе…