В ответ я понимающе закивал, не высказав ни малейшего удивления.
– Не волнуйся, Софиан, если ты все же проявишь подобную неосторожность, обещаю вытащить тебя из тюрьмы Лунсанна, – спокойно сказал я, наблюдая за тем, как Иви с Айрис крутятся возле Оли.
– Я вам очень признателен, господин Милон, но будучи идеальным слугой, я знаю множество способов, как избавиться от трупа, – с привлекательным хладнокровием бесстрастно произнес Софиан, также наблюдая за сестричками Бетси.
– Ты нравишься мне все больше и больше, – улыбнулся я, и наша жестокость в совокупности с пониманием объединила нас, как никого другого в этом мире.
– Так! – воскликнул неожиданно Тихий, подпрыгивая на месте, – пора начинать, нечего тут долго думать и рассиживаться! Роли должны подбираться очень быстро по первому зову сердца и сиюминутному вдохновению!
Он резво захлопал в ладоши, а я аж скривился, ведь большего бреда в своей жизни мне слышать не приходилось. Тем временем Тихий, ухватив внимание, продолжил:
– Актер может быть любого телосложения, внешности и так далее! Не знаю, что там вбили себе в голову театральные режиссеры столиц, но это всего лишь пафос и ничего более! В моем театре нет никаких критериев!
– Как и театра в целом, – пробормотал я себе под нос.
– Вы что-то хотели сказать, господин Милон? – с нарочитым вниманием обратился ко мне господин Тихий, который вероятно слышал мои слова.
– Да, хочу, очень. – Я выпрямился, проследовав на середину залы, дабы оказаться в центре всеобщего внимания, – я хотел бы поблагодарить всех, кто собрался сегодня на наши пробы, и конечно, особую благодарность я хочу выразить господину Тихому, – я повернулся к нему, давя из себя невероятно приторную улыбку, – без вашего дворца и сцены ничего этого бы не было.
– Я очень рад, что мой дворец, – проговорил он сквозь зубы, – и сцена пришлись вам так кстати.
Видя накал страстей, что закипал между нами с невероятной силой, Натаниэль поспешил уладить образовавшийся конфликт. Вот только он не понимал, что данный конфликт уладить можно лишь одним способом – нейтрализовать одного из его участников. На веки вечные.
– Господа, – дружелюбно вступился Романов, – полно, давайте приступим к пробам, у меня еще есть незавершенные дела по работе, да и у остальных, уверен, полно забот.
– Приступим, – процедил Тихий, неотрывно глядя на меня.
Это было похоже на объявление войны. Я видел в его маленьких глазках злобу, невероятную колкую злобу, какую приходилось мне видеть, увы, часто в людях.
Все засуетились, мы же с моим новоиспеченным врагом уселись напротив сцены, обжигая друг друга ледяным молчанием. К моему удивлению рядом со мной плюхнулся Дориан Беднам, на настроение которого никак не отразилась наша перепалка. По правую руку от меня опустилась Филиппа – мой самый драгоценный советчик в подобных делах. Софиан же так и остался стоять на своем месте, решив видимо не сводить глаз с хозяина дворца, словно ожидая от него внезапного подвоха.
– Разве вы не будете пробоваться на роль? – спросил я Дориана, в надежде избавиться от него.
– Нет, вы что! Ха! Я хочу вам помочь, думаю, вам очень пригодится моя помощь! – поведал Беднам и без каких-либо подтекстов добавил, – ведь находиться за кулисами так интересно! Столько власти!
– Как это вы не станете пробоваться на роль?! – завопил Тихий, чем в очередной раз привел меня в раздражение, – что я скажу господину Дезмонду Беднаму, достопочтенному главе клана?! Как я в глаза ему буду смотреть?!
– А вы не смотрите, господин Тихий, и проблема будет решена, – язвительно подметил я, чем вызвал его недовольство.
– Да не переживайте! – беспечно отмахнулся Дориан, – дядя обрадуется, что я выполняю важную роль за сценой!
– Сильно сомневаюсь, – поджав нос, пробормотал Тихий.
Меня не особо интересовали желания господина Тихого, я больше беспокоился относительно Розмари Астраль, которая осталась ко всему безучастной. Она даже не сдвинулась с места, так и, продолжая сидеть, нервно покусывая губу. Консетта все оставалась подле нее, что удивительно – я даже не знал, что барышни общаются.
Иэн как и предполагалось не выразил ни малейшего желания пробоваться на роль. Он дымил на диване, предпочитая оставаться наблюдателем, нежели участником столь сомнительной затеи.
Все как я того и ожидал.
Тем временем пробы начались и на сцену, не оставляя другим выбора, вихрем ворвался господин Натаниэль. Он сиял ослепительнее обычного, улыбка не сходила с его уст.
– На кого изволите пробоваться? – спросил я, к сожалению, заранее зная ответ.
– На Слугу-конферансье, – ухмыльнувшись, ответил Романов, чем удивил меня – я-то считал, что он будет претендовать на главную роль, которую я любовно приберег для господина Иваницкого. Натаниэль добавил, – как я заметил, у Слуги самый нарядный костюм, хотя он и персонаж второго плана.