– Дорогая, – томно проговорила Филиппа, нарочно выпуская из рук фужер и – о, ужас, он разбился вдребезги, но девушка даже не обратила на это внимание, – ты была умопомрачительна. Ты просто обязана играть!
– Дориан? – вновь я воспользовался мягкостью Беднама.
– У меня нет слов, господин Милон, госпожа Франческа… – качал головой он, пребывая в неком помешательстве, – я рукоплескаю вам до конца своих дней… подобного я никогда не видел.
Богини, Дориан, я тоже подобного не видел. В противном случае уже давно бы ослеп.
– У вас все еще имеются сомнения, госпожа Иви? – поглядел я обескуражено на девушку.
Что ты думала, Иви, неужто я мог забыть твои грязные речи о моей семье?
– Никаких, – прикусила язык госпожа Бетси. Но я явно ощутил, что она затаила нешуточную обиду, которая может позже вылиться во что-нибудь неприятное.
Ничего, прелестная Иви, мы с тобой еще не закончили. Веселье только начинается и у меня на тебя большие планы.
– Так, кто следующий? – тут же сменил я тему.
– Сложно будет затмить госпожу Франческу, – проговорил Дориан, все еще прибывая в навязанном ему восхищении.
– Господин Фелес, – резко спросил я, словно ждал этого, – что насчет вас?
– Что вам угодно, господин Милон? – с весьма равнодушным видом произнес Русаков.
– Кого вы намерены сыграть?
– Я не имею желания прыгать по сцене, словно ваш послушный болванчик, – ядовито улыбнулся Фелес, – так что увольте.
– Хм, – напускно призадумался я, бросив красноречивый взгляд на Филиппу, которая на выпад Фелеса закатила глаза, – в таком случае будете помогать госпоже Консетте в постановке танцев.
– Я согласен играть роль Наследного принца! – чуть ли не закричал он, подпрыгивая на месте.
– Хм, – вновь театрально призадумался я, специально действуя Фелесу на нервы, – а может все же отдать эту роль кому-то другому?
– Что?! Ни в коем случае! – запротестовал Фелес, нелепо заметавшись вдоль сцены, – я же дал уже свое согласие!
– Было бы справедливым, господин Русаков, чтобы вы прочитали что-нибудь, – с дьявольской ухмылкой поглядел я на него, – ведь все присутствующие господа что-то да изображали.
Пыхтя от негодования, Фелес бросил на меня ненавистный взгляд и с трудом протопал на сцену. Мне было приятно осознавать, что господин Русаков уже давно понял, с кем имеет дело, но ничего не мог с этим поделать. И унижения сыпались на его прелестную головушку раз за разом, а он подавляемый ими, был вынужден терпеть и следовать моим провокациям.
Стоило только Фелесу раскрыть рот, как я тут же прервал его, обращаясь к Филиппе:
– Может нам все же припасти эту роль для господина Иваницкого?
Филиппа в ответ многозначно закивала головой, в тот момент как Фелес аж побелел от ужаса и возмущения.
Тут же Иэн, который прежде сохранял молчание, оставаясь при этом в стороне, громко усмехнулся.
– Чего ты там фыркаешь?! – исходя от злости, прошипел Русаков.
– Забавно, что вы считаете, якобы я буду кого-либо играть, господин Альдофин, – с наслаждением проговорил Иваницкий, игнорируя Фелеса.
– Даже на главную роль вас не упросить? – вздернул я бровями.
– Верно понимаете, – он так же повел бровью и затянулся.
Этого я и ожидал. Ничего, смеется последним тот, кто действует не спеша.
– В таком случае, – равнодушно произнес я, – главную роль Вора сыграю я. А вы, господин Русаков, – внезапно я вспомнил о его существовании, – так и быть сыграете роль Наследного принца.
Фелес скорчил мне в ответ подобие улыбки и измученно спустился со сцены.
Не успел я продолжить свою игру, как в бальную залу на всех парах, сбивая все на своем пути с озверелом видом ворвался Оли Тихий, который, наконец, был вызволен из заточения. И кто такой добрый его только освободил?
– Постойте! Погодите! Вы! – он остановился и согнулся, ибо более не мог говорить, так как ужасно запыхался, – господин Милон, зачем вы заперли меня в комнате с реквизитом? Если бы не Дориан, я остался бы там навечно.
Да, это была бы идеальная могила для тебя.
– Ха! Мне хотелось узнать все ли в порядке с господином Тихим, и я отправился на его поиски, – радостно сообщил Дориан, отсутствие которого я даже не заметил, – мне нужно было осознать высокое после того, как выступила госпожа Франческа!
Ах, Дориан, все же проку от тебя меньше, лишь вреда больше. Что ты там «высокое» осознавал даже богам неведомо…
– Я?! – изумленно протянул я, обращаясь к Оли Тихому, – запер вас?! С чего такие оскорбительные мысли?
Все присутствующие, наконец, отвлеклись от своих суетных забот и занятий и обратили внимания на нас – ведь кульминация конфликта достигла самой интересной точки.