Я взял ее за руки, скорее как сердечный друг, но этого было достаточно, чтобы нервный комок злости застрял у Иэна в горле.
– Мы с вами отлично сыграем! Я не сомневаюсь в этом! Сколько интересных и плодотворных репетиций нас ждет! – подливал я масла в огонь.
– Ох, это так замечательно! – воскликнула девушка, и каждый в бальной зале разделял с ней это счастье.
Почти каждый.
– Господин Альдофин, – внезапно во всеуслышание заговорил Иваницкий. Я обернулся, – я передумал. Раз Розмари будет играть главную роль, то я составлю ей пару. Не могу допустить, – он красноречиво выдержал паузу, – чтобы кто-то чужой играл с госпожой Астраль такую откровенную партию. Так что поймите меня правильно.
Я мягко и коварно улыбнулся.
– Это просто замечательно, господин Иваницкий – это то, чего я желал.
Моя реакция явно обескуражила его, он на мгновение позволил себе растеряться, но вмиг проявив над собой усилие, прищурился, словно тут же все понял.
Да, все идет, как того хочу я.
Все как уготовлено мной.
Прекрасно – карты розданы, пора начинать игру.
3.
Никто и никогда не видел, куда пропадает кузина Филиппа. Бывало, я частенько не заставал ее ни в собственных покоях, ни близ особняка, и в такие моменты даже скамейка под огромным дубом – излюбленное место кузины для отдыха, пустовало. Этого не могла объяснить ни Алессандра, ни Франческа, которую к слову мучило не меньшее любопытство относительно загадочных исчезновений ее двойняшки.
Впрочем, никто из обитателей дома на холме особо не беспокоился по данному поводу, объясняя это тем, что Филиппа была весьма скрытным и таинственным человеком по натуре. К тому же, как выяснилось, она обладала врожденными способностями к медицине, даже какое-то время ей пророчили блестящее будущее лекаря, но, увы, в какой-то не особо удачный период своей жизни Филиппа резко остыла к своему призванию и забросила его, чем огорчила свое семейство. Однако никто не посмел ей возразить, выражая лишь поддержку и понимание.
Однажды я стал свидетелем очередного исчезновения кузины, когда заметил, как она старается проскользнуть через черный вход незаметной тенью. Не долго размышляя, я, не обремененный никакими делами, решил проследовать за ней. Мой амулет, что давал мне божественный дар оставаться незамеченным для любой нечисти, был, как и обычно, при мне и от этого я ощущал себя неуязвимым.
Вымотанный долгой погоней через лес, а затем и через центр пригорода, я неустанно следовал за Филиппой, не собираясь отставать от нее ни на шаг. Она явно знала, куда направляется – дорога была хорошо ей знакома, ее шустрые ножки ловко обходили каждую кочку и каждый камень. Небо хмурилось, не позволяя солнцу захватить небосвод, и я был этому чрезвычайно рад, ведь денек стоял прохладный и приятный. В середине пути мы свернули с главной улицы направляясь на Ледяную площадь, и только в тот момент я, наконец, догадался, куда ведет нас сей путь.
Вдали, меж уютных лавочек и магазинчиков пригорода, что ютились тут, плотно прижатые друг к другу, показался огромный отель «Леди Пай», которым заведовала, как вы уже догадались, Клаудия Генриховна Пай.
Этого еще не хватало. Смутные сомнения зародились в моей злосчастной душе.
Как было известно, клан Пай издавна владел различными гостиницами и постоялыми дворами, которые славились безукоризненным обслуживанием и безупречной репутацией. Их дела шли довольно неплохо, они даже смогли преуспеть на данном поприще, однако с того времени, как прежний глава клана господин Хэмфри занемог, бразды правления пришлось взять в свои руки его жене – Клаудии Генриховне, которая будучи преданной политике Холодного принца тут же запретила в своих заведениях любое присутствие вампиров и ведьм. Это в свою очередь ее очень роднило с позицией эльфлянского императорского двора, который прознав про данный запрет, тут же выслал приглашение клану Пай построить в столице Эльфляндии, Рахатске, отель, по новейшим технологиям, что и не снились обычным людям нашей страны. Сама императрица Зижель лично приветствовала Клаудию Генриховну, и руководство проекта осуществлялось под пристальным вниманием обеих дам. Так, клан Пай вышел на новый уровень всемирного влияния, обогатив свои хранилища и репутацию, а в пригороде, столице мира, и в Рахатске выросли прекрасные три отеля, ранее невиданной величины.
Отель величественно возвышался среди двухэтажных домишек, словно стройный кипарис, блистая теплым огнем в окнах, и от этого был похож на огромный фонарь. Здесь царила невероятная суета и праздность, подходя к широкой парадной лестнице можно было невольно ощутить ни чем необъяснимый восторг и трепет.