Филиппа, облаченная в черное платье с красной отделкой стояла как раз таки напротив входа. Ее глаза скользили по пробегающим мимо постояльцам, что сновали туда-сюда, а лицо ее выражало глубокую задумчивость.
Конечно, тут было место лишь для элитных персон, о прибытие в отель людей чуть пониже статусом или богатых, но в то же время не имевших определенного титула, не могло быть и речи. Поэтому все здешние постояльцы были людьми чрезвычайно важными и значимыми.
Едва Филиппа занесла ногу, дабы подняться по парадной лестнице, не успел я охнуть, как она вмиг оказалась подле меня. Я был унизительно застигнут врасплох, схвачен и прижат к фонарному столбу без возможности на какое-либо снисхождение со стороны противника.
– Ты следишь за мной? – нахмурившись, прошипела она, намерено впившись ногтями в мою рубашку.
От неожиданности я вмиг растерялся и даже не сразу нашелся, что сказать в свое оправдание. В жутких глазах девушки я видел Филицию – она под стать матери хмурилась не к добру. Забегав трусливо глазами, я поклялся себе больше не злить кузину, но кто бы мог подумать, что она так страшна в гневе?
– Филиппа… – все же промямлил я, силясь отыскать подходящие слова, дабы усмирить ярость девушки. – Прости меня, я правда сожалею… но еще сидя в столовой за чашкой кофе, я заметил, как ты вновь устремлена покинуть дом без какого-либо объяснения, и мне стало интересно, куда ты направляешься столь стремительно… ведь я глава клана и единственный мужчина в доме, поэтому мне приходится влезать в ваши дела, дабы убедиться, что с вами все в порядке. Вы же не посвящаете меня в подробности своих дел… не злись, прошу…
– Я не злюсь на тебя, – заверила меня кузина, однако ее карие глаза так и прожигали меня насквозь, взывая к моей совести.
Что зря, этого отродясь не было и вызвать нельзя.
– Зачем же, позволь узнать, ты пришла сюда, в самое логово старухи? – недоумевал я, – все же решилась забрать то, что принадлежит тебе по праву? И без меня?
В голосе моем проскользнула едва заметная обида.
– У меня тут важное дело, Милон, – спокойно ответила Филиппа, наконец, освободив меня из своих цепких рук. – Ни один ты трудишься ради клана.
Я прищурился, нервно расправляя многострадальный воротничок рубашки.
– Какие дела могут быть у вампирши, тем более у дочери Филиции, со старухой Пай? – вновь спросил я.
– Раз ты тут, то пойдешь со мной, – решила она, и, достав из потаенного кармашка в платье маленький пузырек, протянула его мне, – вот выпей это и тебя никто не заметит.
– Это еще что такое? – подозрительно окинул я взглядом неприятную на вид жидкость.
– Это кровь вампира и демона, которую я заколдовала, – пояснила Филиппа, – ты же знаешь о моих экспериментах с кровью.
– Да, наслышан, – вздохнул я, внутри меня передернуло, – не хочу даже знать, откуда ты ее берешь в таких количествах.
Я поспешно осушил пузырек.
– Да, Милон, лучше тебе не знать, – хитро улыбнулась кузина, и мы проследовали внутрь шикарного отеля.
Нас встретил огромный холл, который так и блистал своей чистотой и великолепием. За лакированной продолговатой стойкой возвышался паренек-консьерж, который с чрезвычайно деловым видом раскладывал почту. Возле него пыхтел маленький носильщик, прилагая неимоверное усилие, дабы поднять огромных размеров чемодан. Между ними метался коридорный – бедолага был завален поручениями, с которыми едва успевал управляться.
На диванах восседали господа и их дамы с напыщенным и надменным видом. К входу то и дело подъезжали кареты роскошного вида запряженные породистыми лошадьми.
Филиппа, словно неугомонный ветерок, проскользнула мимо стойки администратора, направляясь прямиком к лифтовой кабине, которая была новейшим изобретением и большой редкостью в то время. Мы зашли внутрь, где все было отделано красным бархатом и позолоченной нитью. Лифтер любезно закрыл за нами решетку, то и дело косясь на кузину, и механизм заскрежетав, стал поднимать нас вверх.
Внутри у меня все замирало от волнения, как в детстве, когда крадешься стащить перед ужином из банки еще печенья, находясь в опасной близости быть застуканным на месте преступления. Филиппа же в противовес мне выглядела спокойнее обычного, не выражая каких-либо волнений.
Лифт, тяжело скрипя, остановился, звякнул, осведомляя посетителей о прибытии на нужный им этаж, и двери были медленно отворены новым лифтером, что дежурил на этом этаже. Филиппа, не удостоив его взглядом, также решительно направилась по одному из коридоров, а я поспешил за ней, все еще опасаясь оказаться замеченным.