Я уже хотел подать какие-нибудь знаки моей дорогой сестрице, дабы узнать, в чем дело, как взгляд мой зацепился за знакомую фигуру девушки, что неторопливо вышагивала вдоль залы, словно ей принадлежало здесь каждое существо и каждый предмет. Ее маска кровавого оттенка в виде хищной бабочки и откровенный корсет выделялись дорогой отделкой золотой нити. У нее была пышная короткая юбка из фатина, подьюбник был разодран и запачкан в крови. Шея и грудь также блестели кровавыми следами. Ее ноги были обнажены, а вожделенный затуманенный взгляд блуждал по зале в поисках новой жертвы.
Милана…
Подружка Кая Мора и любовница Дориана Беднама.
Этого не хватало…
Что она тут делает?!
Я вмиг осушил бокал с кровью, намерено пролив немного на воротник. Филиппа подозрительно окинула меня взглядом.
В свою очередь я вопросительно уставился на Филиппу, но не успел я вдоволь поглядеть на нее с укоризной, как она мягко взяла меня за подбородок и повернула мою голову обратно, обращая мой взор все на ту же Милану.
Девушка тем временем дошла до своей цели и вкусила его – это был низкий мужчина, одетый в темные одежды. Но из его кармана, как будто нарочно чтобы позлить меня, торчал платок оранжевого цвета. Его словно положили туда в знак некого протеста.
Осознание пришло ко мне не сразу. Я долго всматривался в фигуру мужчины, улавливая неясный силуэт в полумраке синего пламени, цеплялся за движения… и тут мысль, словно гром, поразила меня – это же Оли Тихий!
Я тут же в недоумении уставился на Филиппу, будто ища подтверждения в реакции кузины. Словно прочитав мои мысли, девушка коротко кивнула в ответ, тем самым удовлетворяя мою догадку.
Вмиг я оживился, тело мое преисполнилось энергией – мозги мои кипели, мне было некогда – я судорожно размышлял. Все, наконец, встало на свои места, картинка складывалась с невероятной быстротой.
– Укуси меня, обрати меня, – умолял Тихий не своим голосом, на что Милана лишь улыбалась той безумной и устрашающей улыбкой, какая была присуща Каю Мору.
Ни для кого не было секретом, что Милана была пустышкой, которая существует лишь мнениями и желаниями своего властного покровителя. Но здесь и сейчас властительницей была она сама. Поэтому девушка всласть насмехалась над мольбами Оли, не воспринимая их всерьез.
Так вот почему Филиппа ходит сюда… она собирает компромат, ведь притон посещают все знатные господа пригорода. Да что уж говорить, как я понял, и члены Совета здесь не редкие гости. Лишь одна семья Пай сюда и носа не сует…
Я моча поглядел на Филиппу, а она на меня. И мы, по традиции хорошо поняли друг друга. Мне все больше казалось, что нет, и не будет того, кто бы меня лучше понимал.
6.
Благодаря Филиппе на следующую репетицию я вступал со знанием своего дела. Во мне не осталось и капли той уничтожающей силы, что господствовала надо мной в прошлый раз.
Может вчера я и дал слабину, позволив господину Тихому захватить власть, которая как ему казалось не испариться уже более никогда. Но он очень сильно заблуждается – ветер переменился. И явно не в его сторону.
В первой половине дня я стал выжидать. Я вел себя тихо и неприметно, добровольно позволив господину Тихому главенствовать и распоряжаться на репетиции так, как ему заблагорассудится. Как и подобает истинному Альдофин я затаился.
Еще с детства матушка твердила мне, что в моей обманчивой внешности сущего ангелочка скрыта невероятная сила. Я не верил ей и злился, что все принимают меня за безобидного недотепу, а в совокупности с безупречными манерами и воспитанием это вводило людей в еще большее заблуждения относительно моей истинной сущности. Но вот я вырос и понял, что матушка имела в виду. Теперь я и сам намеренно делаю беззащитный вид, дабы противник подобрался ко мне поближе. Я нарочно даю почувствовать ему собственное превосходство. И когда он уже заранее начнет праздновать собственную победу, я кусаю.
Внешность самая обманчивая вещь в мире.
Вскоре наступило время обеда и господин Тихий, оставив гостей на попечении прислуги, удалился в свой кабинет. Я аккуратно шел по его следу, постучал в двери и без приглашения вошел внутрь.
– Господин Альдофин… что вам угодно? – растерялся он, вставая из-за стола в неком беспокойстве.
Я же не спеша удовлетворить его любопытство, лениво огляделся – комната была хорошо обставлена… впрочем, как и все здешние покои, что были не обделены роскошью и богатством.
– Мило, весьма, – произнес я, продолжая нехотя осматриваться.
– Вас что-то беспокоит? – допытывался Тихий, явно прибывая в замешательстве от моей бесцеремонности.