Он носился по траве с той беспечностью, какая обычно свойственна детям его лет, однако лицо его по-прежнему отличалось серьезностью. Еще бы – не каждый ребенок переживает нападение вампиров и кровавую битву, грозившую неминуемой смертью.
– Смотрите, дядя Милон! – восторженно прокричал племянник, повернувшись ко мне с сияющим видом. Глаза его горели неописуемым восторгом, – я поймал ветер! Я поймал его!
Его неподдельное счастье невольно тронуло мое черное сердце, и улыбка коснулась моих губ.
– Ну, дружок, – усмехнулся я, поднимаясь с примятой травы, – поймать ветер не просто, удержать его еще трудней.
Я подошел поближе, но Руслан полностью поглощенный своим занятием, не особо вслушивался в мои слова.
– Он так высоко! Так высоко летит! Хотел бы я быть на его месте! – не отрывая восторженных глаз и задрав высоко голову, с придыханием, будто опасаясь спугнуть, прошептал племянник, – ведь птицы могут улететь куда захотят! Их совсем не волнуют земные дела, они повелители неба! Такого безграничного и огромного!
В его голубых глазах отразилось едва уловимое отчаяние, обычно присущее взрослым, что уже успели познать всю горечь неволи, которую для них так любезно подготовила жизнь.
– Кто подарил тебе этого замечательного змея? – спросил я, в задумчивости глядя на малыша.
– Я его сам себе подарил, – объяснил Руслан с неизменно серьезным видом, – смастерил из старых подручных средств, что отыскал на чердаке. Там полно ненужных вещей.
– Правда? – отметил я про себя любопытный факт, подумав, что неплохо было бы сходить туда на разведку, – почему ты сделал его похожим на ворона? Тебе нравятся эти птицы?
– Вовсе нет, дядя, – он поглядел на меня, и змей зловеще затрепыхался на ветру, – они обычно предвещают смерть. Еще я читал, что они якобы любят подслушивать за людьми, собирая здесь, на земле, различные сплетни, чтобы потом нашептать о простых смертных богам.
– Почему же ты тогда сделал бумажного змея под стать этим неприятным созданиям? – не мог я понять.
– Я хочу быть вороном, – заявил Руслан, и змей сильнее затрепыхавшись на ветру, безвольно упал наземь неподалеку от нас. Но племянник остался к этому происшествию абсолютно безучастным. – Я видел, как ловко вы сражались с теми вампирами, что напали на наш дом, и я тоже так хочу. Я знаю, что очень слаб, но мне… – он запнулся, – но мне больше не хочется таким быть.
Серьезность его намерений, непоколебимость духа и твердость настроя поражали меня. Казалось будто это не ребенок вовсе передо мной, а самый настоящий взрослый, что по нелепой ошибке был заточен в тело дитя.
– Что ж, – наконец промолвил я, – ты оправдал мое доверие, не рассказав кузинам о том, что на самом деле произошло с тем вампиром, а главное по чьей вине. Поэтому я готов научить тебя всему, что знаю и умею сам.
– Благодарю вас, дядя, – нахмурив брови, сурово проговорил Руслан, – я обещаю слушаться вас и не хныкать.
– Конечно, – мягко улыбнулся я, искренне не представляя, что этот мальчик вообще способен на хныканье и нытье. – Можем приступить хоть сейчас, если ты готов.
– Я готов! – тут же выпалил он, поспешно сматывая веревку от бумажного змея.
– Думаю, женская половина нашего семейства не хватиться нас еще около часа, ведь они с такой тщательностью готовятся к прогулке на лодках в Кастонском поместье, – я поглядел на часы, что красовались в моем нагрудном кармане, ведь я уже давно нарядился и был готов к отбытию. – Поэтому для начала оценим твои способности. В чем ты хорош на твой взгляд, Руслан?
Мальчик призадумался, не сразу находя, что ответить.
– Думаю, я умею терпеть боль, – наконец произнес он.
– Это очень полезный навык, – согласился я, но тут же выразил опасения, – но не при твоей регенерации. Как мне уже известно, ты пьешь третью отрицательную, а для улучшения регенерации нужно пить все группы крови. Не знаешь, нет ли у тебя непереносимости остальных групп крови и резусов?
– Я не знаю, – растерялся Руслан.
– В таком случае я постараюсь это выведать у Мэри, но так чтобы она ничего не заподозрила. В чем еще ты силен?
Руслан сосредоточенно забегал глазами, силясь отыскать в себе нечто ранее неизведанное.
– Ты внук Холодного принца, – подсказал я, – это многое значит. Некоторые люди предпочитают отречься от своих корней, но, увы, как ни старайся от себя не убежишь. Думаю, в тебе скрыт большой потенциал.
– Но я же дампир, и я очень слабый, – возразил племянник, нервно поджимая губы.
– Главное правило «Альянса воронов», а это мы – вороны даже мысли не допускают о собственных слабостях. Мы знаем свои страхи и делаем их своими друзьями. Это люди слабы, ведь они не признают своих уязвимых мест, но вороны, – я заговорщицки улыбнулся, – никогда.