– Господин Милон, – деловито произнесла Алессандра, едва мы попали в ее поле зрения. Она стояла в дверях, что вели с кухни, поджидая нас, – кузины почти готовы. Я позвала вас заранее, ибо негоже дамам ждать.
Ну конечно, обычно должен ждать я.
Если они «почти» готовы, это обычно означало, что они не готовы вовсе, и что в подобном виде нельзя даже принять домашних за завтраком. Только доктора или священника.
– Непременно, – произнес я вслух, делая вид, что я поторапливаюсь.
– Сегодня у меня столько дел! – поведала Алессандра, ступая со мной и Русланом по коридорам, направляясь на кухню, а затем в столовую, – может, вы помните, я рассказывала вам, что вскоре должна посетить собрание местной элитной прислуги.
– Да, конечно, я помню об этом.
– Так вот, собрание, наконец, с большим трудом назначили так, чтобы это подходило всем. Оно состоится в эту среду, то есть уже завтра! И мне надобно к нему приготовиться, – она сделала на словах такой акцент, будто от этого собрания зависело дальнейшее существование этого мира. – Обычно я пеку черничные и малиновые пироги и украшаю их мятным желе из зеленого чая. Господин Руслан, пока ваша матушка будет на прогулке вместе с остальными домочадцами, вы поможете мне на кухне.
– Хорошо, госпожа Алессандра, – робко ответил малыш, но сдается мне, что домоправительнице не требовалось согласия, ведь ее тон означал в такие моменты абсолютную беспрекословность.
Мы с Русланом миновали кухню со столовой, и вышли прямиком в холл, где в нетерпении перетаптывалась Франческа, а рядом с ней прибывая в спокойствии, стояла Филиппа в новомодных солнцезащитных черных очках и с зонтиком. Возле окна стояла Мэри и задумчиво глядела вдаль – взгляд ее пустых глаз блуждал где-то далеко, разглядывая вероятно то, что не под силу было увидеть нам. Алессандра же осталась в столовой.
– Где носит эту модницу?! – прошипела в возмущении Франческа, не в силах более сдерживать слова в смирительном молчании. Она почему-то кинулась сразу ко мне, будто я спустился со второго этажа, а не зашел с улицы.
Я растеряно и пристыжено оглянулся, не досчитавшись трех кузин и тетушки, и виновато спросил:
– Какую именно?
Франческа прищурилась, прожигая меня взглядом – ее недовольное лицо так и говорило мне о том, что я задаю чересчур глупые вопросы.
– Она имеет в виду Роберту, конечно, – спокойно пояснила Филиппа.
– Вы двое! – внезапно выпалила Франческа, тыкая в нас с Филиппой пальцем, – я все видела, к вашему сведению!
– Что конкретно, дорогая? – как и прежде невозмутимо поинтересовалась Филиппа.
– Вы куда-то вместе пропадали ночью, – она выпрямилась и в подозрении сощурила глаза, в этот момент больно походившая на Скарлетт. – Раньше ты, дорогая двойняшка, куда-то уходила одна под покровом ночи, и я, как преданная тебе сестра оправдывала это тем, что ты ходишь с горя собирать кровь демонов, которые ошиваются в округе без присмотра.
– Без присмотра? – переспросил я, нахмурившись, и тут же пожалел об этом, ведь пара синих глаз, точь-в-точь, как у Филиции, уставились на меня.
– Да, без присмотра, – процедила недовольно Франческа и продолжила, заложив руки за спину, – так вот, Филиппа и Милон, куда это вы ходили в минувшее воскресенье?
Я ощутил предательскую судорогу где-то в недрах желудка, нервы были натянуты в гитарную струну, грозясь вот-вот сдаться под таким натиском.
Что же делать?
Как оправдаться?
Сказать, что мы проводили обряд? Решили прогуляться под луной? Богини, она ни за что на свете не поверит в подобный бред.
Напряжение нарастало, Франческа испытывающе заглянула в лицо Филиппе, решив, во что бы то ни стало вытянуть правду из сестры.
– Мы ходили в притон, Франческа, – отрезала Филиппа, не поведя и бровью, чем поразила меня, словно летний гром.
Я выпучил глаза от изумления, безмолвно хватая ртом воздух.
– Филиппа! – наконец воскликнул я, – что ты такое говоришь! – я подлетел к ней, боковым зрением оценивая обстановку.
Но о чем речь? Хоть Мэри выглядела безмятежной и до наивности витающей в облаках, с меланхоличным видом застегивая пуговицы на жилете Руслана. Но это же Мэри! Бьюсь об заклад, что она слышала все, что ей было нужно.
– О, боги! – отмахнулась Франческа, хмуря брови, будто я делаю из мухи слона, – всего-то? Я уж думала… нельзя было сразу сказать?!
– Что…? – ошарашено произнес я, впадая в недоумение, все больше и больше.
– Франческа, что ты тут растопырилась? – невинно пролепетала Мэри, сложив руки на груди, в неподдельном восхищении оглядывая прекрасную Роберту, появление которой мы не сразу заметили. Ее платье, кружевные белые перчатки, зонтик в пастельных тонах выглядели настолько гармонично, что мне совсем не терпелось выдать ее под венец.