– Ох, ну что вы так разволновались? – развела руками Мэри, изображая невинность, – надеюсь, господин Иэн, я не смутила вас? Это же лишь игра.
Она уставилась на парня, что не сводил с вдовы взгляда с тех пор, как ее губы оторвались от его.
– Нет, что вы, вы прекрасно целуетесь, – произнес он спокойно и серьезно.
– Ой, благодарю – училась на муже когда-то, – притворно засмущалась Мэри, – обращайтесь, я могу повторить в любую секунду, – она забавлялась, издеваясь над всеми и вся. Заметив смущенные и возмущенные лица многих, Мэри поспешила поправиться, – на сцене конечно. А вы что подумали?
Ах, вот она моя настоящая Мэри. Игра на сцене мне всегда казалась самым страшным феноменом. Мало того, что можно увлечься и показать истинные чувства к партнеру по пьесе, так еще и окрестить свое бесстыжее поведение «импровизацией» и «актерской игрой», оставаясь при этом невинным и милым созданием. Кто же мог подумать, что моя старшая кузина будет столь искусна в этом? Кто вообще мог подумать, что столь коварное и хитрое создание на самом деле живет в этой белокурой и невинной даме?
– Какое безобразие! – возмутилась Айрис, чувствуя, как ниточки ее послушного ухажера обрываются, и она более становится не властна над ним.
Розмари лишь сейчас заметила недвусмысленные взгляды Роберты и поспешила отвезти взгляд, все еще выглядя крайне бледной. Волнение застыло в ее глазах, слегка подрагивая трогательными бликами. Однако, несмотря на это мнимое спокойствие, я чувствовал, какой огонь бушевал внутри девушки.
– Мэри, – натянув миловидное лицо сущего ангела, наконец, подал голос я, дабы все окончательно прояснить, – ты прекрасно импровизируешь, прямо находка для любого театра! Я бы хотел оставить поцелуй в сцене.
Айрис потеряла дар речи, глупо захлопав ртом. А госпожа Астраль… мне не хотелось ранить ее чувства, но без этого никак нельзя обойтись. Я решил подливать масла в огонь до тех пор, пока пламя не спалит все на своем пути.
– Спасибо, кузен! Я не против, кончено, – Мэри кокетливо убрала прядь ха ухо, – ради искусства что угодно.
Да, звучит как девиз большинства современных людей искусства.
– Вы ничего не имеете против, господин Иваницкий? – спросил я довольно громко.
– Ничуть, – улыбнулся Иэн.
А он оказался довольно покладист. Но с ним война лишь только предстоит, и сдается мне, что это будет совсем не так просто, как в случае с Розмари.
– Тогда, – произнес я, – закончим на сегодня. Стоит передохнуть, хорошенько выспаться, так что спасибо всем за репетицию!
Все засуетились, спешно собираясь отбыть по домам. В этой суматохе Рири наклонилась ко мне со спины и прошептала на ушко, водя рукой в воздухе, наверное, этим жестом приводя в действие заклинание, чтобы нас никто не услышал:
– Сегодня мои кузины оказали тебе большую услугу, – тихо говорила она, – не хочешь ли ты продлить столь притягательное чувство триумфа?
– Что ты предлагаешь, дорогая? – прямо спросил я, прекрасно зная любовь кузины ходить вокруг да около.
– Его дом такой большой, там наверняка найдется то, что нам пригодилось бы, – прошептала Рири с придыханием.
– Шантаж предлагаешь? – вздернул я бровями.
– В твоем положении даже такие методы сгодятся, – парировала нахалка и сладко добавила, – ах, Милон, разве ты не помышлял о чем-то подобном?
– С чего ты решила? – сделал я непричастный вид, глубоко внутри диву дивясь – как она знает обо всем?
– У гениев просто мысли сходятся, – облизала губы Рири.
– У безумцев скорее, – усмехнулся я, преодолевая обжигающее желание впиться ей в губы прямо посреди репетиционной залы.
Что ж.
Господин Иваницкий отбыл в своем экипаже – за ним прибыл кучер-вампир в темных одеяниях и с невероятно бледным видом. Но нам его сущность с чутким слухом и умением хорошо видеть в темноте, не грозила, ведь нашим кучером был сам Флоренс, что управлял той странной призрачной каретой, которой не требовались лошади.
Это было безумие в чистейшем его проявлении, но нам более ничего не оставалось. Пока мы ехали, я все не мог понять – это я так пагубно влиял на Ребекку, или же эта она заразила меня своим сумасшествием?
На улице было по-прежнему душно, одежда липла к коже, в воздухе витал запах умирающих от жажды растений. Флоренс любезно высадил нас, едва мы доехали до ворот огромных владений клана Иваницких.
– Проваливайте, – радостно заявил котяра, чуть не прищемив дверцей мне пальцы.
С каждым разом он становился все более невыносим и несговорчив.
– Богини, надеюсь, его владения не охраняют цепные демоны и вампиры-охотники? – проворчал я, глядя вслед удаляющейся карете вместе с треклятым котярой.