– Ты действовала слишком непредсказуемо, это чуть не стоило нам всего, – прошептал я, в глазах моих кажется, отражалось ее безумие.
– Не вышло? – поджала губки Рири.
– Еще как вышло, – судорожно вздохнул я, еле сдерживая своих демонов.
– Так что же? – расплылась она в ухмылке, сверкая черными глазами.
– Ничего, ты сводишь меня с ума, – проговорил я, делая еще один судорожный вздох.
– Правда? – удовлетворенно спросила она, довольная словно сытая лисица.
– Да, и дело вовсе не в твоих травах, на которых ты меня привораживаешь, – приподнял я брови в легком упреке.
– Кто тебе проболтался? Франческа? – грозно спросила девушка.
– Нет, я сам догадался, – соврал я.
– Слабо верится.
Мы вернулись в сумерках. Сдерживая внутри себя зверя и запечатывая его поглубже, я, приободрившись, зашагал к тетушке сообщить хорошие новости.
Она была в палисаднике, срезала розы кровавого цвета, облаченная в свое домашнее платье, поверх ее плеч был накинут халат из тончайшего волокна. Локоны она распустила.
– Ах, Милон, вот и ты. Чем порадуешь меня? – произнесла она, срезая розу.
– Хотел сообщить, что я почти что выполнил вашу просьбу – вскоре Иэн и Розмари поженятся, осталось лишь уладить одно маленькое недоразумение с ее братьями, – гордо заявил я.
– «Почти» – это еще не точно, – отрезала Филиция, как всегда неумолимо и непреклонно, – ее браться – сущий кошмар, ведь это я подстроила рождение Розмари с помощью хитростей и ведьминских уловок. Благодаря мне родители завещали ей все.
На мгновение я потерял дар речи, безмолвно глотая ртом воздух. Филиция продолжила:
– Но ты все равно умница, кто бы в тебе сомневался. Поскорее покончи с этим, у нас куча дел.
– У нас? – уточнил я из чистого любопытства, так, чтобы быть готовым к чему бы то ни было.
Филиция впервые внимательно взглянула на меня, оторвавшись от роз.
– Ты уникальный случай, Милон, – наконец произнесла она, после минутной задумчивости, – ты не бывал возле того озера в лесу?
– Да, приходилось, – сглотнул я, вспомнив обстоятельства, при которых я там бывал.
– Это озеро, омут неизведанный, тихий, прямо, как ты, – она поглядела на меня синими, словно беспокойное небо, глазами, – никогда не знаешь, кто там притаился.
– И что же, по-вашему, притаилось во мне? – стал я вмиг серьезным, мою милую мордашку смыло духотой.
– В тебе ведь пернатый, Милон, он сидит в тебе с детства, вытащить его уже нельзя, – она печально добавила, – иначе ты умрешь.
Я похолодел, мурашки ледяным потом обволокли мое тело, сердце отбивало устрашающий такт.
– И давно вы знаете?
– С первых мгновений, как только увидела тебя, – просто ответила Филиция.
Страх охватил меня, ноги онемели – я знал, я знал теперь, что бежать мне некуда.
– Ты все знаешь, – продолжила тетушка раскрывать карты, – знаешь, что безвольное тело Холодного принца вот уже двадцать пять лет покоится у нас в подвале. Он лежит там, в хрустальном гробу – ни живой, ни мертвый. Что с ним делать? – пожала она плечами, словно решала для себя вопрос бытовой значимости, – жаль на свадьбе никто не предупреждает, куда девать бессмертных мужей, если вдруг надоели. Ну что молчишь? Подбираешь слова? Я и так все знаю.
– Мне неинтересны ваши отношения с первым мужем, тетушка, – холодно отрезал я.
Глаза мои блестели, кожа покрывалась холодом.
– Ммм, – протянула Филиция, – лгать ты умеешь лучше любого в этих краях, видимо тебе это передалось по наследству. Что ж, пойдем в дом, солнышко, почти стемнело, тучи заволокли небо – скоро будет дождь.
– Или не будет, – предположил я, не отрывая взгляда от госпожи Альдофин.
Улыбка слегка коснулась ее губ, она загадочно поглядела на меня и уверенно проговорила:
– Будет, обязательно будет.
Когда мы вошли в холл, в столовой отчего-то горел свет в люстрах, хотя не было никакой надобности их зажигать.
– Кто-то опять не спит, – устало проговорила Филиция, направляясь на свет. Я проследовал за ней.
Лишь край стола попал в наше поле зрения, и Филиция остановилась, как вкопанная, не давая мне пройти – рукой она загородила меня.
Белые локоны, прозрачная кожа и голубые глаза. В лазурных развивающихся одеждах он сидел тут просто так и ждал нас. Прогремел гром, молния зловеще блеснула над лесом. Какая-то безумная улыбка расползлась по лицу Холодного принца, и он произнес хитрым голосом:
– А я все жду, жду, а тебя все нет и нет. Разве жена не должна встречать мужа с того света в постели?
О нет…
Черт!
Конец