Мое же утро выдалась намного лучше – боли покинули меня, и я со всей торжественностью готовился к долгожданному выходу в свет, что обещали мне мои дорогие кузины, которые на протяжении всей моей болезни пытались всячески меня развлекать и проявлять неустанную заботу. Мы собирались посетить нашумевший в этих краях фестиваль, который проходил в пригороде ежегодно. Обещали множество развлечений и представлений, в том числе и знаменитый Эльфлянский театр Дьесен, во что я, конечно же, слабо верил. Предвкушая веселую и бодрящую прогулку, я все же часто мысленно возвращался к событиям, что произошли перед моей болезнью.
С толикой боли и тревоги я достал портрет отца, что был запрятан среди бумажек в портмоне, и долго глядел на него, сам не ведая, чего от него хочу. Мне до сих пор не верилось в то, что я услышал на приеме в поместье Русаковых, поэтому я пока решил не принимать близко к сердцу новую информацию. Сначала ее стоило проверить, дабы убедиться в правдивости.
Немного так посидев в своей комнате, я спрятал портрет отца и поспешил спуститься вниз к завтраку, который уже ждал меня, судя по приятному аромату, что доносился из столовой. Спускаясь по ступенькам, я заметил, как Мэри тоже торопиться занять свое место за столом – край ее черного одеяния показался за углом и вмиг скрылся.
Ах, да – как я выбрался из логово Мелоди Донниковой? Как ни странно Мэри попросила проводить ее до самых дверей, тем самым выведя Мелоди из кабинета, что мне в свою очередь позволило беспрепятственно покинуть кровавую империю клана Донниковых. На секунду мне даже пришла дикая мысль, что Мэри знает о моей слежке и намерено поощряет ее, при этом делая вид, что ничего не замечает. Все могло быть, ведь это же Мэри! Она не так проста, как кажется.
– Похороны? – удивился я, сидя уже за столом на своем излюбленном месте с газетой в руках, – а как же наш фестиваль? Вы обещали мне, – запротестовал я, словно маленький избалованный мальчишка.
– Ничего не поделаешь, нас пригласили, и мы не вправе отказываться, – рассудительно объясняла Роберта, – придется отложить посещение фестиваля на следующую неделю.
– На неделю?! – воскликнул я, – он же к тому времени кончится уже!
– Не волнуйся, кузен, – постаралась успокоить меня Мэри, – фестиваль будет длиться до конца июля точно, так что мы успеем посетить его.
– Ой, – схватился я за грудную клетку, там, где меня ранили, – ой-ой, – запричитал я, надеясь на сочувствие и моментальный отказ от посещения похорон.
– Что такое, кузен?! – тут же засуетились девочки и пуще остальных Рири.
– Мне нехорошо, – я театрально опустился на стул, принимая весьма болезненный вид, – кажется, от этих волнений у меня совершенно расшаталось здоровье…
Скарлетт подбежала ко мне с нюхательными солями, Мэри обмахивала платочком, Филиппа пичкала какими-то горькими на вкус пилюлями, Рири с тревогою глядела на меня, Франческа причитала, а Роберта силилась ее угомонить.
И одна лишь тетушка выражала свою обыкновенную невозмутимость.
– Боги, Милон! – в ужасе воскликнула она, – ты же… ты же… – она привстала, затем тревога на ее лице сменилась хитрой ухмылкой и она проговорила, – да ты же редкостный врун. Прекрати уже этот цирк.
– Так ты притворялся?! – вскипела Франческа, – я чуть сама на тот свет не отправилась – перепугалась за тебя!
– Ах, какое притворство, – порицательно покачала головой Роберта.
Скарлетт закатила глаза, Филиппа одарила меня укоризненным взглядом.
– Так нельзя поступать с чувствами женщин! Мы же беспокоимся, – укорила меня Мэри.
И лишь одна Рири, что есть сил, сдерживала смех.
Все расселись по своим местам и Алессандра наконец вышла из кухни, подавая на стол кушанья к завтраку.
– Прошло столько времени, мне казалось, Дориана похоронили уже давно на семейном кладбище Беднам в Аунтемпском поместье, – решился я сменить тему разговора, чтобы таким образом замять вышеупомянутый инцидент.
– Нет, увы, – отвечала тетушка, не отрываясь от газеты, – следствие длилось слишком долго, и Дезмонд решил не придавать тело земле, пока не выяснит, кто же укусил его несчастного племянника.
– Ну и как, выяснил? – спросил я недоверчивым тоном.
– Нет конечно, – усмехнулась Филиция, – он старается все свалить на бедняжку Милану, говорят она убита горем, ведь дурачок Дориан был ее отдушиной. Но, – тетушка резко отложила газету, – идентифицировать укус так и не удалось. Дезмонд проверил прикусы всех вампиров, с которыми когда-либо пересекался Дориан, но результата это не дало. – Она проговорила это все в рассудительной и бесчувственной задумчивости отдающей равнодушием, а затем подытожила, – он в отчаянии, бедняжка.