– О чем ты говоришь? Иди и быстро прекрати эти глупости! Пока я жива, я распоряжаюсь твоей жизнью.
Берти усмехнулся:
– Очень жаль вас разочаровывать, но теперь я сам распоряжаюсь своей жизнью, – и с этими словами он схватил с подноса мимо проходившего официанта бокал шампанского и обратился к гостям громким и четким голосом, – уважаемые гости, как хозяин дома и наследник клана Пай, я хочу сделать заявление. Я очень долго был дипломатом в моей семье – применял все навыки, какими меня обучили в Эльфляндии, но увы все мои попытки остались тщетны. Дорогая Клаудия Генриховна, я просил, умолял, пытался достучаться до вас, чтобы вы отменили помолвку. Вы не сделали этого. Раньше я старался быть джентльменом, боялся потерять наследство, но вы не оставили мне выбора. Я расторгаю помолвку, потому что я не люблю тебя, Изабель, и ты не любишь меня.
Изабель вытащила глаза, не зная, как ей себя вести, Флора с Полли ахнули, гости замерли в растерянности, а Клаудия Генриховна продолжила стоять, как засохшая мумия.
– Я давно люблю другую, так что, дорогие гости, будьте свидетелями, – он повернулся к Филиппе, что была растеряна пуще остальных, – Филиппа Альдофин, – он опустился на одно колено, – я люблю тебя, прошу, будь моей женой. Прости меня, что причинил тебе столько боли.
– Я согласна, – со слезами на глазах дрожащим голосом проговорила Филиппа.
Берти, не обращая внимания на общий шум в зале и гвалт, поцеловал свою новоиспеченную невесту. Кузины замерли, не веря своим глазам.
– Благословите, господин Милон, – попросил господин Пай, отпрянув от Филиппы, – я не знаю, где господин Больфис, да и просить его благословения не считаю нужным, так как Филиппа носит не его фамилию.
– Конечно, я благословляю вас, это чудесно! – воскликнул я, пожимая новоиспеченному зятю руку и целуя Филиппу в щечку.
Всю эту идиллию нарушила Изабель, которая забилась в истерике – все бросились к ней на подмогу, а она все не успокаивалась. Ее крики и судороги по большей части были наигранны, но это не помешало сестрам господина Пай глядеть на него зло и осуждающе:
– Как ты мог, Берти?! – нахмурилась Полли.
– Что ты натворил?! – порицала его Флора.
– Берти! – взревела госпожа Пай – лицо ее было бледное, словно свежая накрахмаленная простыня, – как ты смеешь мне перечить?!
– Я наследник клана, – спокойно ответил Берти.
– Ты… – произнесла, дрожа от гнева, Клаудия Генриховна.
Но тут на свою беду на шум вышли Филиция и Глен, весьма потрепанные и удивленные. Госпожа Пай вмиг переключила свое внимание на них.
– Это ты во всем виновата! Ты зло и теперь твоя дочь добралась до моего внука! – закричала Клаудия Генриховна, тыкая пальцем в Филицию.
Затем она с размаху стукнула по панели в стене, дощечка отворилась и из ниши старуха извлекла лук со стрелами. Она тут же прицелилась, чтобы в прямом смысле выстрелить в тетушку! Глен быстро среагировав, заслонил собой Филицию, но госпожа Пай промахнулась, так как рука ее тряслась.
Началась невообразимая суматоха – крики, ужас и паника охватили всех присутствующих. Вивиан с Банни бросились останавливать обезумившую подругу, мужчины пытались выхватить из рук госпожи Пай оружие, но с этой разгневанной старухой было не так просто справиться – не зря в молодости она слыла очень спортивной и сильной.
– Барти Тревельян Пай! Убирайся из моего дома! Убирайся вместе со своей семейкой! – кричала обезумевшая старуха.
– Подожди, Клаудия, тут какое-то недоразумение! – пыталась успокоить ее Филиция, – не будь так категорична!
– Ты! – взвилась еще пуще она, – больше наше перемирие не в силе! Не смей показываться мне на глаза!
Я схватил Мэри с Рири, которые были слишком увлечены действом, и со всей прыти стал пробираться к выходу. Боковым зрением я заметил, что Натаниэль выводил Роберту, а Берти Филиппу с Франческой. Пока Глен уворачивался от метких стрел, запущенных госпожой Пай, Скарлетт кто-то толкнул в толпе, и она беспомощно упала на пол, подвернув лодыжку. Ей некому было помочь – она оказалась очень далеко от нас. И тут Габриэль Беднам лишь завидев это, бросился к ней, сметая всех на своем пути.
– Давайте руку, госпожа Альдофин! – крикнул он ей, зажатый людьми.
– Ни за что! Лучше умереть, чем принять помощь от вас! – зло сверкая глазами, отчаянно прокричала Скарлетт.
– Упрямица! – вырвавшись, гневно прокричал Габриэль.
Он подхватил Скарлетт на руки, не успела она запротестовать, и понес ее к выходу.
– Все к карете быстрее! – кричал я, – уходите!