Однако чертыхаясь про себя и будучи уверенным, что я сто раз пожалею об этом, я пошел. Можно сколько угодно проклинать собственную слабость, это не особо поможет воспрепятствовать низменным желаниям. Что поделать, если есть потребность им потакать.
Я вышел из комнаты и направился в соседние покои. На улице стояла прекрасная ночь – трещали цикады, ветерок ласкал занавеси, прогуливаясь по коридорам особняка. Постучав в двери, как прилежный джентльмен, и не получив ответа, я решился заглянуть внутрь. В комнате никого не оказалось, однако свечи были зажжены, словно хозяйка отошла не надолго. Я с беспечным видом стал прохаживаться и невольно зацепился взглядом за знакомый гримуар. Обрадовавшись находке, я подошел поближе, чтобы как следует разглядеть его.
– Ага, все-таки она его вернула, и он не в руках бестолковых сестричек Бетси! Фух, – выдохнул я.
Одной проблемой меньше, это уже хорошо.
Но не успел я насладиться собственным ликованием, как вновь взгляд мой упал на нечто, заинтересовавшее меня. На комоде лежал открытый дневник, а в нем, словно оставленный ради примитивной провокации – набросок карандашом моего портрета. Поначалу я подумал, что сладкая кузина уже настолько сходит с ума по моей персоне, что даже нарисовала меня, но полистав записки в дневнике, волосы мои встали дымом, а по телу пробежал холодок.
– Какого черта… – вырвалось у меня и я, не мешкая, быстро направился вниз разыскать Рири.
Но добравшись до холла, я увидел лишь парадные двери, открытые нараспашку, которые трепал неожиданно налетевший откуда-то ветер. В доме было неестественно тихо, в лесу более не виднелся огонек шабаша. Я выбежал на улицу и осознал, что будто все вокруг замерло и природа, подчинившись невиданной силе, застыла на месте, словно время в сломанных часах. Однако тучи чернели, собираясь в ночную бурю на заднем дворе нашего дома.
Нехорошее предчувствие затеплилось в моей беспокойной груди, и я с опаской и осторожностью обогнул дом, оказавшись на заднем дворе. Здесь мне предстало жуткое зрелище – посреди поляны полыхал яростным огнем очерченный круг, вокруг него метались черные мрачные тени, а внутри всего действа сидела на коленях Рири. Руки ее черные, покрытые пеплом, держали злосчастный клинок Холодного принца, направленный острием в грудь. Возле ее коленей лежал ее гримуар, и она глядела в него завороженным и жутким взглядом, при этом шепча себе что-то под нос. Она была обнажена, распущенные рыжие волосы едва прикрывали грудь.
Мне не понадобилось долгих размышлений, я сразу понял, что именно за ритуал такой она совершает. Она решила обратиться в демоницу.
Какой ужас…
Меня затошнило, в глазах потемнело.
Мне всегда казалось, что она просто шутит, никогда не мог поверить, что она всерьез.
Зря… как зря…
Я идиот!
Как можно было не догадаться, что все воровки склонны к пристрастию обращаться в демониц!
Она занесла клинок и пронзила им собственное сердце. Меня чуть не вывернуло наизнанку, поэтому еле волоча своими несчастными ногами, я добрался до парадных дверей и вошел в темный, неосвещенный холл.
Помимо всего прочего это было весьма опасное обращение – еще хуже, чем обращение человека в вампира. Чаще всего лишь сильнейшие ведьмы или охотники на ведьм могли выжить после такого жуткого ритуала. Я не сомневался, что и прекрасная Ребекка выживет, ведь она очень сильна. Вряд ли Филиция позволила бы ей совершить это, будучи не уверенной в ее безопасности.
Не знаю, сколько я так простоял в пустом холле, словно застывшее изваяние, но мне казалось время идет очень быстро, ведь мой мозг вел лихорадочную работу мыслей. В дверях появилась Ребекка, уже не ведьма-воровка, а демоница – ее кожа сверкала и манила, глаза горели кровавым оттенком, волосы потемнели став бордово-красноватого цвета, на голове красовались рога. Ее ногти почернели, а фигура стала выглядеть еще более привлекательнее или мне лишь так казалось. На ней красовалось яркое платье с пышной, короткой юбкой и обтягивающим корсетом, какие обычно носили демоницы. Я был опьянен и сражен ее новым образом.
Она прислонилась спиной к дверному проему и заговорила:
– Ты подсматриваешь за мной?
– Да… – лишь мог выдавить я, теряясь теперь перед ее величием.
– Какое странное чувство, я ощущаю такую силу и уверенность, – выдохнула Рири, – хочется курить.
Я машинально достал сигареты из кармана и протянул ей. Она грациозно приблизилась ко мне, так что теперь я мог сполна насладиться ее новым обликом.