Роберта зигзагами уходила от него, пробираясь сквозь толпу, то растворяясь в ней, то появляясь вновь. Она словно порхала над землей – полы ее платья трепыхались в воздухе. Голову ее украшал венок из полевых цветов. Не прилагая усилий, она ускользала от него, как тогда, в тот роковой день, когда он узнал, что девушка теперь не ведьма вовсе, а вампир, и сердце ее для него навсегда остановилось.
Натаниэль ускорил шаг и стал проворнее пробираться сквозь празднества, с ловкостью минуя встречных людей. Он удивлялся про себя – как это она не использует ни одну ведьминскую уловку, не прибегнет ни к одному из своих фокусов?
Это настораживало, однако он решил затаиться, дабы она потеряла его из виду. И правда – девушка лишь обернулась и не смогла отыскать парня. Глаза ее забегали в растерянности и тревоге – неужели он сдался?
В это время Натаниэль ловко оказался подле нее – мгновение и он схватил ее, так быстро и так крепко, будто планировал не выпускать из рук никогда в этой жизни.
Они упали на траву, оставляя гуляния позади себя. Натаниэль склонился над Робертой и с улыбкой, глядя в ее улыбающиеся в ответ глаза, произнес:
– Вот ты и попалась, сладкая.
– Кто бы мог подумать, что вы поймаете меня, господин Натаниэль, ведь я так старательно убегала от вас, – почти что смеясь, проговорила Роберта.
– Что теперь скажешь – ты моя невеста. Будешь моей женой? – хитро улыбнувшись, спросил Натаниэль.
– Да, безусловно, да, – еще обворожительней улыбнулась Роберта и обняв своего жениха, она с чувством поцеловала его в губы.
5.
Пригород был охвачен новым событием, которое распространялось подобно пожару – как же! Сам наследник графства Натаниэль Романов вознамерился жениться, и не на ком-то, а на самой Роберте Альфдоин – первой красавице пригорода и дочери Редьярда Больфис!
Слухи, словно чума распространялись по пригороду с невероятной скоростью – новость обсуждалась в каждой лавке, на площади, в каждом клубе и доме. Не было такого человека, который бы не вставил свое замечание по этому поводу и не выразил бы своей мысли. Некоторые считали, что это блестящий союз и красивая пара, другие же твердили, что господин Натаниэль поступает весьма опрометчиво и глупо. Эта помолвка разбила не одно девичье сердце и своей значимостью даже затмила собой помолвку господина Русакова с госпожой Консеттой.
В любом случае, помолвка состоялась, свадьба была назначена на вторую половину июля и все мои домочадцы, как несложно догадаться, с восторгом и трепетом ожидали данное событие.
На следующее утро Натаниэль лично явился к госпоже Филиции, чтобы попросить руки ее дочери. Когда же госпожа Альдофин с лукавым видом задала вопрос, что же господин Романов не спросил благословения у отца невесты, на что Натаниэль хитро прищурившись, заверил, что разногласия с господином Больфис уже давно улажены и беспокоится тут не о чем.
Франческа пуще остальных кузин радовалась предстоящим радостным переменам в семействе. Она хлопала в ладоши, что-то напевая, и кружилась, не забывая при этом пререкаться с Робертой. Словом, ее счастью не было предела.
Алессандра с озабоченным видом начала немедленно составлять меню праздника и подсчитывать запасы, Рири помогала ей, предлагая различные блюда, которые кажется, выдумывала на ходу от прилива вдохновение, которое охватило нас всех. У Скарлетт тут же возникли свои дела – она спешно пролистывала свой гримуар о чем-то серьезно задумавшись. Ей нужно было договориться с духами и домовыми, ибо по ее мнению отпускать сестру без какого-либо сопровождения в новый дом было просто немыслимо.
Филиппа помогала Роберте советами насчет подвенечного платья, которое надобно было уже начинать шить, чтобы поспеть к назначенной дате. Они раскидали огромное количество тканей по гостиной, достав все ткани из своих закромов, и с крайне задумчивым видом расхаживали вокруг них, словно на базаре, щупая каждую и прикидывая, какую же все же лучше выбрать.
Мэри же вызвалась заняться украшением дома, и уже через минуту она притащила из своих покоев какую-то коробку, полную всяких лент, картин, вазочек и прочего. Руслан с интересом начал заглядывать в коробку – для племянника вообще подобная атмосфера предстоящей торжественности была в новинку, и он был несколько растерян. Он не понимал, почему все так счастливы, ведь Роберта, часть нашей семьи, переезжает от нас, оставляя родной дом навсегда. «Чему же здесь радоваться?» – недоумевал он.
Я же глядел на Роберту с некой заботой, сам того не ведая, и ощущал себя не менее счастливым, чем она. Я с гордостью воображал, как она станет первой леди пригорода и искренне считал, что она именно та девушка, которая достойна этого статуса. Они все галдели и суетились и были настолько заразительно возбуждены, что я невольно начинал разделять их счастье, хотя находился здесь не так давно. Я не узнавал сам себя, это ранее незнакомое теплое чувство, что я испытывал в последнее время все чаще, словно растопило во мне что-то и теперь я в нем отчаянно нуждался, желая испытывать его снова и снова.