– Мне? – изумилась Иви, – а почему вы сами не можете поговорить с ней?
– Мужчина не может забрать слово данное женщине, – важно заявил я с невероятно чопорным видом.
– Да, вы правы, – согласилась она с большим огорчением, – тогда я поговорю с ней. Вряд ли госпожа Ребекка будет держаться за человека, который любит другую женщину.
– Безусловно, моя любовь! – заворковал я, предаваясь ложной мечтательности, – вы так проницательны! Я теперь на пути известности! И скоро слава удвоит, а то и утроит мои огромные капиталы, и мы уедем отсюда, чтобы зажить где-нибудь счастливо вдали от завистливых глаз!
– Утроит?! – ошарашено пролепетала Иви, – огромные капиталы?!
– Да, я очень-очень богат! – бросил я как бы невзначай, впервые не соврав.
– О, боги! – Иви приложила руку ко лбу, осознавая счастье, которое так, кстати, свалилось на нее.
– Что-то не так, мой воробушек? – забеспокоился я.
– Нет, я должна поделиться с сестрой, – проговорила она и торопливо выбежала из комнаты.
Блаженная тишина, в которой я упивался злодеянием своего триумфа, была беспардонно нарушена одинокими аплодисментами Фелеса Русакова, о присутствии которого я совсем позабыл.
– Браво, – произнес он с предельным ехидством, показываясь из-за дивана, – браво, господин Альдофин! Вы превзошли самого себя – разве не низко так издеваться над девушкой?
– Кто бы говорил, господин Русаков, – усмехнулся я невозмутимо.
– Разве ваше поведение чем-то уступает моему, когда я сплетничал о ваших кузинах? – задал он каверзный, как ему казалось, вопрос.
Но для истинного зла, конечно, каверзных вопросов не бывает.
– А как ваши встречи с господином Иваницким, о которых понятия не имеет ваша невеста? Мне не составит труда поведать ей об этом.
Я встал, подходя к потрепанному от драки господину Русакову – взгляд его потяжелел, он весь напрягся.
– Никаких встреч больше нет, господин Альдофин, – процедил он сквозь зубы.
– Рад слышать, – похлопал я его по плечу и, наклонившись поближе, тихо и угрожающе произнес, – так что ротик на замочек и чтобы ничего о том, что тут было между мной и госпожой Бетси, не просочилось наружу, ясно? Поймите, дорогой господин Русаков, вы в моей власти до конца ваших дней – ничего личного, просто так вышло.
Он поглядел на меня с ненавистью, я же удовлетворенный его реакцией, предпочел улыбнуться ему в ответ.
– Ну-ну, что за взгляд? Расслабьтесь, а я, пожалуй, пойду, ведь сегодня такой праздник, – и на этих словах я ухмыльнулся и покинул комнату.
3.
Гости разошлись гулять по душистым фруктовым садам и радующих глаз просторам, что украшали Кастонское поместье. Кто-то нежился возле фонтанов, наслаждаясь прохладой, что исходила от воды, кто-то скрывался в пленительной тени деревьев, сквозь кроны которых проникало ласковое солнышко, вырисовывая ажурные узоры на земле.
Филиция расположилась под навесом с закусками и попивала розовое шампанское, закусывая его свежей клубникой. Господина Глена Монтеро, который имел привычку не отходить надолго от госпожи Альдофин, нигде не наблюдалось и я, уличив момент, решился присоединиться к ней.
– Что ты опять натворил? – не особо любезно поприветствовала меня тетушка, – ах, как же жарко, можно сгореть заживо.
Она обмахивалась веером, лениво оглядывая поляну, на которой прогуливались гости.
– Но вам-то это не грозит по известным причинам, а вот другим вампирам я не завидую, – поддержал я разговор и начал уплетать закуски из свежих овощей, сыра и орешков.
– И почему демоны не горят на солнце? – Филиция с тоской на лице поглядела на Антонио с Диего, что в этот момент резвились на поле для гольфа.
– А вам бы хотелось, чтобы демоны горели на солнце? – ухмыляясь, с явной претензией спросил я.
– Да, справедливости ради, – вздохнула Филиция.
– Миленько-то как, – язвительно подметил я и с важным видом добавил, – но ведь вампиров создала Микаэла, так что глупо было бы с ее стороны создать кого-то такого же сильного, как демоны, без слабостей.
Госпожа Альдофин смерила меня презрительным взглядом и, вздернув бровями, произнесла:
– Вот ты ничему не учишься, племянничек. Если тебе что-то известно, притворяйся глупым и молчи, даже если эта информация не навредит тебе. В обществе умников не любят.
– Прошу прощения, – тут же наиграно поклонился я, – больше такого не повторится.
Филиция на мои кривляния лишь демонстративно закатила глаза.
– Ну как там твои планы? – спросила она, – как Руперт себя чувствует?
– Превосходно, – пожал я беспечно плечами, уплетая салат из фруктов.