Я сам сажаю себя в клетку,
Я сам создал себе тюрьму,
Превратился в марионетку
Довольно! Я не вернусь, не плачь, ну-ну.
Уже не вспомнить, кто я есть –
Где я, где ты и что осталось,
Безликого придется съесть,
Хотя ты и получше ведь питалась.
Мой спектакль завершен,
Программки на полу лежат,
Мой последний вам поклон
Я отправляюсь нынче в ад.
Я самозванец – мне нет места
Среди злодеев и святых,
Я знаю, мне давно известно,
Я погибну от злых рук твоих.
Я всегда топчусь в тени,
На солнце, как вампир сгораю,
Меня мне, пожалуйста, верни,
Пока себя я убиваю.
На протяжении всей песни гости в основном разговаривали и не особо вслушивались в смысл моих слов, чему я был даже рад. И лишь одна госпожа Филиция Альдофин не сводила с меня глаз. Она знала, она все поняла.
Мы же теперь играем по правилам, не как раньше, верно?
4.
Роберта, взяв за галстук Натаниэля, увлекла его за собой. Она порядком устала от шума и веселья праздника, и ей не терпелось остаться со своим мужем наедине. Натаниэль в свою очередь горячо разделял стремление своей жены, поэтому без сопротивления последовал за ней.
Они зашли в маленькую темную гостиную, в которую в эту ночь не заглядывала ни бледная луна, ни яркие звезды. Натаниэль, больше не в силах изображать из себя джентльмена, набросился на Роберту, словно дикий зверь, и жадно впился ей в губы. Девушка с трудом отпряла от него, поспешно оттолкнув.
– Я знаю, ты хочешь, как положено, я подожду, но целовать-то можно? – тяжело дыша, прохрипел Натаниэль, запутываясь в собственных словах.
– Погоди, я хочу кое-что, – проговорила Роберта, испытующе глядя на своего мужа.
Она села на спинку дивана и достав маленький складной ножик из сумочки, изящно раскрыла его, при этом неотрывно глядя на Натаниэля. Ее взгляд был заискивающим, словно она что-то проверяла. Что-то выжидала.
– Что… что ты хочешь, а? – напрягся Натаниэль, словно прекрасно зная, что за этим последует.
Роберта не ответила, вместо этого она порезала запястье и теплая сладкая кровь поблескивая, полилась по нежной руке девушки. Натаниэль судорожно вздохнул, не сводя глаз с пленительной жидкости. Он облизнул пересохшие от волнения губы, из его рта показались клычки.
– Хочешь? – предложила Роберта, поманив парня пальчиком.
Натаниэль с вампирской быстротой кинулся к манящему запястью и вмиг впился клыками в белоснежную кожу, разрезая ее и делая сладостный глоток. Горячая жидкость наполнила его вены, разливаясь теплом по всему телу. Глаза его покраснели, он застонал от удовольствия.
Ведь кровь желанного и любимого столь сладка.
Пока молодожены уединились, праздник продолжался, но внезапно двери распахнулись и внутрь со стороны холла ворвался вооруженный отряд Вампирской Гильдии по борьбе с незаконно обращенными вампирами, а за ними важно вышагивая шефствовал сам Редьярд Больфис. Испуганные гости забились по углам, даже кузины с тетушкой растерялись от такого наглого вторжения.
Редьярд, не обращая ни на кого внимания, словно он здесь никого и не знает, направился прямиком в комнату, где находились Роберта с Натаниэлем, будто он чувствовал и заранее знал, где их найти.
– Всем тихо, спокойно, мы никого не тронем. Нам нужен лишь незаконно обращенный вампир, – успокоил нас высокий статный вампир в костюме члена гильдии.
Его дорогая цепочка из беглого золота и нашивка на груди указывали на то, что этот вампир имеет высокое звание, а значит дело наше скверно. Тут даже сама Филиция Альдофин бессильна.
Отряд бесцеремонно распахнул двери комнаты, и шокирующее зрелище представилось всем присутствующим – Натаниэль весь в крови лакомится своей невестой, которая вовсе и не против, судя по ее виду.
Я чертыхнулся, с досадой подумав, что более удачного момента для задержания и не придумать.
– Господин Натаниэль Эдвард Романов, вы задержаны за незаконное обращение в вампира, а также по подозрению в убийстве Фонси Эсмальта, Энджела Донникова, Эмиля Кельского и Дориана Беднама.
Члены гильдии быстрым движением заломили руки главе графства за спину и нацепили наручники.
Совет, выпучив глаза, ошарашено глядел на своего председателя, лишь Луи, закусив губу, с состраданием смотрел на своего босса. Я тут же понял, что ему уже давно было обо всем известно. Так же как и Стюарту, который был готов вот-вот разрыдаться.
А вот для Филиции произошедшее было сюрпризом – на ней не было лица, она побледнела и застыла в ужасе на месте. Впервые я видел ее такой, ведь впервые что-то пошло не так, как она планировала. В ее идеальной вселенной, которая живет по законам Филиции Альдофин, произошел серьезный сбой.