– Я как-нибудь пережил бы это, – улыбаясь, ответил я, ввергая всех присутствующих своими словами в шок. Особенно членов Совета – даже Фелес проснулся, а у Натаниэля глаза полезли на лоб.
Что ж поделать, как известно отчаянные времена требуют отчаянных мер.
– Неплохой настрой, господин Альдофин, – усмехнулся Валет, особо не выказывая никаких эмоций по этому поводу, – играем до ста очков в общей сумме. Итак, кто начнет?
– Я начну, – решительно заявил Иэн, и я порадовался, что господин Иваницкий проявляет себя с той стороны, с которой мне нужно. Хотя эта сторона и не соответствует действительности.
О, богини, надеюсь, он не вышибет себе мозги с первой же попытки – в противном случае Филиция вышибет их мне.
Тяжело дыша, Иэн протянул руку за кубиками – я слышал, как бьется его беспокойное сердце и ходуном ходит пульс. Тщетно старался он скрыть свое истинное состояние, даже Фелес напрягся в своем кресле – всю его дрему как рукой сняло.
– Ваша ставка, – спокойно произнес Валет, однако глаза его пылали неистовым нечеловеческим азартом.
Я слышал, что их родители были главными затейниками различных игр при Холодном принце. Видимо у них это в крови.
– Чет, – произнес Иэн, белый как накрахмаленная скатерть. Его губы пересохли, дыхание потяжелело и он ни живой, ни мертвый взмахнул рукой и выбросил кости на стол.
Кубики дрогнули и с глухим стуком упали на столешницу, предательски показывая шесть и три.
– Нечет, – удовлетворенно произнес Валет, в глазах его по-прежнему блестел дьявольский огонек, что разгорался с большей силой. Этот человек явно получает удовольствие от страданий господина Иэна – кажется он еще тот маньяк. – Стреляйте, господин Иваницкий.
Всеобщее внимание тут же захватил Иэн. В глазах Фелеса застыл немой страх, Натаниэль напрягся, даже Даниэль перестал ухмыляться и только господа Астраль в нетерпении уставились на несчастного игрока. Им было бы на руку, чтобы патрон оказался в нужной обойме. Дезмонд выказывал равнодушие, Марк оставался спокоен, Габриэль с интересом выжидал исхода дела, и только я про себя судорожно молился всем богиням, которых знал, чтобы выстрел оказался холостым.
Иэн взял револьвер, дрожащими руками прокрутил барабан, резко остановил его и, бесстрастно глядя в глаза Валету, поднес дуло к виску. В полнейшей тишине он возвел курок – одно нажатие, щелчок и, о богини, Иваницкий остался жив!
Все с облегчением выдохнули.
На лице Аристарха проступило явное разочарование, Филиппиан же в открытую заскучал.
Какие же они оказывается мерзавцы, как здорово будет с ними играть!
Все принимает более крутые повороты, чем я ожидал.
– Я следующий! – восторженно воскликнул Габриэль, хватая револьвер.
У этого паренька отсутствовал мозг как таковой, вероятно Дезмонд вышиб его своими кулаками.
– Ваша ставка? – деловито осведомился Валет, записывая предыдущий счет.
– Нечет, – выпалил Габриэль не особо думая. Он быстрым движением выкинул кубики.
Шесть и четыре.
– Черт тебя дери! – выругался Беднам младший, – хотел же сказать «чет»! Да, плевать!
И с этими словами, не крутя барабана, он быстрым движением прижал дуло револьвера к виску и выстрелил, никто и опомниться не успел.
Спусковой крючок был спущен, выстрела не последовало.
– Ха, всего-то, – пожал плечами Габриэль, кладя револьвер обратно на стол. Видимо он не испытал того азартного чувства, которое предвкушал, – ваша очередь, дядя.
Настал черед Дезмонда – может зря старухи корпят над планом его убийства, ведь сегодня вполне есть шанс, что глава клана справится без них. Но, увы, он поставил на нечет, и ему выпало три и четыре. Что скажешь – паршивцам всегда везет.
Но нервная, натянутая словно гитарная струна, обстановка пошла на спад, ведь братьям Астраль, как по волшебству выпадало то, что они загадывали. Валет загадал «нечет» и ему выпал три и четыре. Он был спокоен, как старый вожак, что уже много раз это делал. У него не вызывала эта игра страха и от этого подозрения закрались в мою беспокойную душу.
Не могли три брата так легко и просто угадать.
Что-то тут нечисто – никто в своем уме не предложит подобную игру, если только не знать, как обойти правила стороной.
Аристарх с нехорошей ухмылкой коротко произнес «чет» и выкинул единицу и тройку.
– Ах, не судьба, – посмеивался он, но мне все больше казалось, что он знал, как нужно кинуть кубики, чтобы выпало то, что ему требовалось.
Филиппиан подобно братьям угадал – нечет и шестерка с единицей.
Наконец дошла очередь да Марка Ярузалевского, хотя я прекрасно осознавал, что для этого господина любая попытка выстрелить себе в голову будет ровнять разве что дуновению ветерка.