Но делать было нечего, пришлось в который раз, подавляя чувство тошноты, принимать правила игры навязанного общества и я осведомился любопытства ради, кто читает их книги (или их недописанные части), где им удалось отыскать, а главное как заинтересовать капризного и придирчивого читателя? Я понадеялся было ввиду своей наивности позаимствовать их опыт, дабы найти своего читателя, но ответ окончательно отнял у меня дар речи.
– Мы и являемся читателями друг друга, – спокойно пояснил Аристарх в своей странной манере.
Господин Астраль, как и все прочие выглядел до раздражительности невозмутимо, их нисколько не смутили только что сказанные слова, которые так резали уши мне.
– Но, позвольте… это, безусловно, делает честь вашей крепкой дружбе, но помимо этого, чтобы книги жили, у них должен быть сторонний читатель, не имеющий никакого влияния в литературе, а также не имеющий каких-либо представлений о вас, как о людях, и предубеждений соответственно, – ответил я, оглядывая своих новых знакомых в некой растерянности.
– Но это никому не нужно в современном мире, господин Милон, – парировал господин Аристарх.
– Это нужно книгам и их авторам, – не сдержался я.
– Поймите, читатели сейчас… как бы выразиться… – замялся господин Астраль, – ну не будем о них! Люди не читают, зато есть те, кто и пишет и читает, и у нас сформировалось прекрасное сообщество. Вот, например, за прошлую неделю, я смог написать пятьсот пятнадцать слов, разве это малого стоит?
– Это прекрасный результат, Аристарх! – с жаром стали поддерживать его товарищи.
– Вы считали? – недоумевал я, чуть не поперхнувшись вином, спросив чересчур эмоционально.
– Конечно, считал, – сдержанно отвечал господин Астраль, видя мою реакцию, – добропорядочный писатель должен считать, сколько слов пишет за день или неделю. Количество написанного определяет тебя, как писателя.
– Количество? – усмехнулся я, не скрывая своего пренебрежительного отношения к теме разговора, – а качество?
– Что «качество»?
– Как бы вы оценили качество написанного? – допытывался я, не знаю зачем.
Господин Аристарх нахмурился, словно мой незатейливый вопрос вверг его в полнейшее замешательство.
– Нынче, господин Альдофин, – ответил за друга мужчина в синем галстуке, что стоял рядом, – важны лишь цифры. На цифрах стоится бизнес, без бизнеса вы не сможете продать свои книги, и их никто не прочтет. А писать «в стол» нет никакого смысла, ведь так можно умереть с голоду без славы и никому не нужным.
– Цифры, да? – горько усмехнулся я, – мне всегда казалось, для писателя важны слова. И только слова. А что бы вы делали, если бы писательство не предполагало под собой славу? Если бы так сложилось в этом мире, что каждый, кто берется за перо и пишет шедевр, должен умереть в безызвестности? Вы тогда стали бы писать?
– Вы говорите, что если бы писатель писал шедевр и оставался безызвестным? – пожал плечами господин Астраль, что вышел, наконец, из ступора, – ну, в таком случае можно довольствоваться и не шедевром, а обычной историей, которая вероятнее всего придется по душе читателю намного больше, нежели шедевр. Читатели не так умны, как вам кажется, дорогой друг.
– Может они потому и не особо умны, что вы подстраиваетесь под их уровень, а не стараетесь подтянуть под свой? – пробормотал я, – чтение книг такая вещь – если много читать хорошей литературы, то сам того не замечая начинаешь развиваться.