Все, что от нее требуется, — это дать Майклу шанс.
Она сможет, у нее хватит сил сказать ему, что она его любит. Так Джолин убеждала себя, пока ждала его возвращения.
Ожидание казалось бесконечным.
Наконец в семь часов он вошел на кухню и сразу же налил себе виски.
— Привет! — Джолин встала со своего места у камина.
Майкл обернулся. В неярком свете от лампы над плитой он выглядел не просто усталым, а измученным. Волосы взъерошены. Под глазами лиловые тени, словно он не спал прошлую ночь, как и она сама.
— Джо, — тихо произнес Майкл. Его ласковый тон удивил и растрогал ее. На мгновение ей показалось, что они стали прежними.
Ей так страстно этого хотелось, она нуждалась в этом, нуждалась в Майкле.
— Меня призывают.
Майкл замер, словно перестал дышать.
— Ты шутишь, да? — наконец выдавил из себя он.
— Разумеется, нет. Какие могут быть шутки, когда речь идет о войне? — Голос Джолин дрогнул. На секунду силы оставили ее. Она поняла, как ей хочется, чтобы Майкл обнял ее, сказал, что все будет хорошо, и они справятся. — Сначала боевая подготовка в Форт-Худ, потом Ирак.
— Ты служишь в Национальной гвардии, черт возьми! Ты не солдат действующей армии, не настоящий солдат.
Джолин поморщилась:
— Я окажу тебе услугу и забуду эти слова.
— Тебе не место на войне, Джо. Послушай. Тебе сорок один год…
— Теперь вспомнил!
— Там гибнут люди.
— Я в курсе, Майкл.
— Скажи им, что у тебя дети. Нельзя же требовать, чтобы ты бросила детей.
— Каждый день люди отправляются на фронт, оставляя своих детей.
— Знаю, — отмахнулся он. — Но ты мать.
— Сначала я была солдатом.
— Черт возьми, это не игра, Джо, тебя отправляют на фронт. Скажи им: нет уж, спасибо.
Джолин смотрела на него, не веря своим ушам.
— За это меня могут отдать под трибунал. И отправят в тюрьму. Отказаться нельзя.
— Тогда уволься.
Он ее совсем не знает, если может предлагать такое. Честь для него — просто слово, а юристы привыкли играть словами. Он понятия не имеет, что значит увольнение с лишением прав и привилегий.
— Я давала клятву, Майкл.
— А как насчет клятвы у алтаря? — парировал он.
— Сукин ты сын! — Джолин сорвалась на крик. — Все эти годы я любила тебя, обожала и поклонялась. А вчера вечером ты заявил, что больше меня не любишь и, возможно, захочешь развестись. А теперь эгоистичный придурок, который меня совсем не знает, предлагает мне уволиться из Национальной гвардии.
— Какой надо быть матерью, чтобы бросить своих детей?
Джолин задохнулась от ярости. Даже пощечина не могла бы так оскорбить ее.
— Как ты смеешь мне такое говорить? Это ты самый ненадежный человек в нашей семье. При мысли о разлуке с ними у меня разрывается сердце, но я не могу иначе. — Голос ее прервался. — Это мой долг.
— Значит, на фронт?
— Ты рассуждаешь так, словно у меня есть выбор, Майкл. У меня нет выбора: либо на фронт, либо в тюрьму. Как ты не понимаешь, меня призывают на действительную службу.
— И тебя удивляет, что я разозлился. С самого начала мне не нравилась твоя дурацкая армия.
— Приятно слышать, как ты пренебрежительно отзываешься о том, чем я занимаюсь.
— Война, и эта война в особенности, бессмысленна. Я не Колин Пауэлл[6], но все же прекрасно понимаю, что вертолет — большая мишень, и по нему стреляют. Что я должен сказать? «Тебе повезло, Джолин. Отправляйся в Ирак и береги себя. Мы будем тебя ждать».
— Да, — тихо ответила она. Злость ее прошла. — Это было бы здорово!
— Тогда ты вышла не за того человека.
— Очевидно. Но есть и плюсы, Майкл. Ты сам хотел, чтобы мы какое-то время пожили отдельно.
— Шла бы ты знаешь куда, Джо…
— Нет, Майкл. Сам туда иди.
С этими словами она повернулась и вышла из кухни. Не выбежала, хотя ей очень хотелось. С гордо поднятой головой и расправленными плечами она поднялась по лестнице в спальню.
Снизу послышался хлопок входной двери. Джолин вспомнила о своем детстве и о ссорах родителей, свидетелями которых она была. Ей и в голову не могло прийти, что когда-нибудь она сама будет слушать, как уходит ее муж. Но даже укол уязвленного самолюбия не помешал ей подумать: «Давай, Майкл, беги».
В любом случае она должна была предвидеть нечто подобное. Никогда нельзя надеяться, что кто-то останется с тобой, будет всегда рядом. Джолин понимала, что снова осталась одна и что у нее хватит на это сил, но сердце ее рвалось на части. Она села на кровать — ноги ее не держали.