- Нездешний будешь? - спросил возничий. - Не признаю.
- В командировке, - ответил Василий.
- А я здешний - Иван Ефимович Груздев. Агронома вожу. Был у него мотоцикл, да разбился. Агронома разбил. Теперь я его на лошадях вожу. За ним еду.
Груздев был немолодым, но разговорчивым человеком, с круглым добродушным, неглупым лицом. Беседа сразу наладилась. Естественно, коснулась домика в лесу, Михайла Ивановича.
- Конечно, знаю! - воскликнул Иван Ефимович: - Культурный медведь! Никому не мешает. Наоборот, зверью всякому заказал, чтобы не шатались, не шкодили. У нас пашня - какая там, поляна, тут поляна. Шкодило, бывало, зверье - уследишь разве? Теперь не шкодит. Есть, значит, польза.
- С другой стороны, - продолжал возничий. - Ты вот ученый человек, по тебе видно. Знаешь, что ничего не стоит на месте: жизнь движется, наука движется - по телевидению; по радио говорят об этом. Да и мы видим, не слепые. Кибернетика развивается, экология. Почему не посочувствовать зверю? Во-первых, не так-то много зверей. Во-вторых, не так много они съедят. А сделаешь их всех культурными, польза от них во! - Иван Ефимович выставил гвоздем большой палец правой руки. - Михайло Иванович вон - мед продает.
- Мед продает?..
- Излишки. С пасеки со своей.
- На деньги? - поинтересовался Василий.
- На деньги. Телевизор-то у него, как думаешь, задаром приобретенный? И тут польза государству - доход в бюджет... В общем, я не против Михаила Ивановича. И деревня не против.
- А приходилось вам общаться с Михаилом Ивановичем? спросил Василий.
- Как же - мост строили! В лесу, бывает, встретишь: "Здравствуй, Михайло Иванович!" - "Здравствуй, - ответит, Иван Ефимович!" - память у него на лица, на имена замечательная. "Как живешь?" - поведешь с ним беседу. "Ничего, ответит, - живу, спасибо". Сигареты достанешь: "Закурим?" "Нет, - говорит, - не курю. Берегу лес от пожара". На полном серьезе отвечает. Смышленый, положительный зверь.
Так, с разговором, Василий и Груздев доехали до райцентра. Василий дал телеграмму на речку Вислуху, своим хозяевам, что за пожитками заедет к ним осенью, взял билет на автобус до железнодорожной станции. В город, домой, он возвратился поездом.
Материала для диссертации оказалось более чем достаточно. Работа двинулась, к зиме все было готово.
Но защитить диссертацию не удалось.
Уже перед началом Василий ощутил в зале странную неделовую атмосферу. Оппоненты перемигивались друг с другом, посмеивались, черкали в копиях представленной диссертации. Если страницы попадали в поле зрения Василия, он видел под строчкажи - красные, синие росчерки. Некоторые страницы были вовсе замараны.
Это укололо Василия, но вышел на защиту он вполне уверенный в своих силах.
Говорить ему, однако, много не дали.
- Позвольте, - прервал его профессор Молоков. - Это же фантазии, выдумки!
- Какой медведь, - поддержал его Званцев, - помышляет о контакте с людьми?..
- Я оперирую фактами, - пытался настаивать на своем Василий.
- Факты?.. - возразили ему несколько членов комиссии. Факты должны быть типичными, понятными.
- Вода - это НЮ... - проиронизировал кто-то в зале, из студентов, видимо, в поддержку Василию.
Но комиссия настаивала на своем:
- "Наведение мостов..." - К Василию: - Вы уверены, что звери мыслят именно так? И мыслят ли вообще?..
- Натурализма много... - поморщился кто-то из оппонентов.
Итог дискуссии оказался для Василия плачевным:
- Предлагаю диссертацию переделать, - заключил Молоков. Изъять все о размышлениях зверей, какие там размышления? Ведь это - звери. Так же, как люди - люди. Чтобы написать такое, - Молоков потряс листками диссертации, - надо самому превратиться в медведя, пожить в берлоге. Вы что, - спросил Василия под общий смех, - жили в берлоге?..
О домике, о двух неделях, прожитых с медведями, Василий в диссертации не написал. Побоялся: исключат из аспирантуры. Вон как - насмеялись до слез, вытирают глаза платочками...
- Все! - Молоков сложил листки диссертации, возвратил папку Василию. - Кто следующий?
Выбираясь из зала, Василий с возмущением думал: переписывать диссертацию по Молокову и Званцеву? Ни за что! "Фантазии... - перебирал он в уме, - натурализма много..."
Было обидно, что его не поняли. Обидно за диссертацию: столько ушло работы. Случай такой - три медведя... За Михаила Ивановича обидно: повстречайся он с Молоковым, ничего бы не понял профессор, сказал бы - фантазия. "Вы что, жили в берлоге?.." - Василия коробило от обиды.
Что же, однако, делать?
"Букварь! - вспомнил он, принимая в гардеробной пальто и шапку. - Букварь - вот что делать".
Спускаясь по лестнице в вестибюль, Василий мысленно набрасывал план учебника.
Однако провал диссертации не выходил из головы, обиды не выходили из головы. Столько собрано материала! Нет такому материалу цены!
- А если написать книгу? - пришла мысль. Василий тотчас ухватился за нее. Никакой материал не пропадет. Букварь само собой, - рассуждал он, нацеливая себя на будущее. Букварь я обещал, сделаю. А вот книгу!..
Книгу прочтут - поверят. Книга разойдется по всему свету.