Хорошо, по мне сразу видно, что я из себя представляю. Во всяком случае, по Малышу уж точно.
Мне быстро объяснили, как пройти. «У меня непростая ситуация, — сказала я. — Могут возникнуть проблемы». Это оказалось достаточным поводом. Консультант, стройная пожилая женщина, даже позвонила в отдел кадров и предупредила их. Потом ее серые глаза проницательно глянули на меня над декоративными очками-стрекозой, и я вдруг отчетливо осознала, что она подумала о моей ситуации.
А здесь догадаться несложно.
Судимость.
По несекретным документам все, конечно, не так. Причина, по которой я обращаюсь в отдел кадров, а не на пункт сбора, совсем иная: я просто состояла до увольнения не в корпусе экстрим-операторов, а в отдельном подразделении при Минколоний…
Но она, женщина со старомодным украшением на носу, права.
Мне впервые стало неприятно перед человеком из-за того, что я уголовница.
Десять часов утра. Коридоры ГУФ были пусты, откуда-то доносилось невнятное эхо чужого разговора. Видимо, дефект конструкции или со звукоизоляцией напортачили… В светлом холле с деревьями в кадках стояли диваны, кресла, стеклянный столик с журналами. На диво мирная картина: мне такие навевают сонливость, кажется, что вот сядешь сейчас тут ждать чиновника и начнешь тихонько покрываться пылью десятилетий.
Четыре человека. Четверо мужчин, один из них — в форме. Похожие проблемы?
Я успела только обвести их взглядом, даже не спросила, кто последний в очереди. Все, как сговорившись, негромко, вразнобой сказали мне: «Уважаемая местра, проходите». Военный, крепкий подтянутый мужчина лет сорока, встав, откозырял мне, и я почувствовала острую неловкость, когда моя рука взаимно потянулась к виску. Я же в штатском. Хоть и при оружии. «К пустой голове честь не прикладывают», как любил говорить наш историк…
Шутник. А форма у него — армии Соединенных Штатов. Одна из земных армий… Корпус экстрим-операторов подчиняется непосредственно структурам Объединенного Совета, как и колониальные войска. А на Древней Земле, кажется, чуть ли не у каждой страны своя армия… вот, наверное, там сейчас неразбериха.
— Кёнэл, — я чуть поклонилась.
— Арчер. Местра?
— Лорцинг.
Интересный у него тип. Причудливая смесь англосаксонских, латинских, и, кажется, монголоидных корней.
— Отдел начинает работу через двадцать минут, — сказал он. — Но замначальника уже на месте. А начальник, говорят, попал в больницу. Два дня назад. Сердце не выдержало.
— О! — только и нашлась я. От сильного акцента речь американца звучала неразборчиво.
— Прием уже идет.
— Да…
— Но мы вас пропустим. Так, джентльмены?
Двое кивнули, третий показал ОК-sign. Тоже, видимо, с Древней Земли… Тем временем я заподозрила, что кёнэл Арчер говорит не на SE, Space English (Sucker’s English, Sonofabitch’s English, — в некоторых вариантах), а на самом что ни на есть американском языке. Просто слова похожи.
— Спасибо, — наконец сообразила я.
Офицер улыбнулся мне. А потом уставился на Малыша, всем видом излучающего дружелюбие, и потянул руку — дотронуться до него. Правую руку. Нукта понюхал ее и высказался в том смысле, что очень хороший мужчина.
Похоже, Малыш, где-то его ждет очень хорошая женщина…
Я успела подумать, что кёнэл наверняка приехал на Терру в отпуск, и тут же подумать, что в отпуск форму не везут, но загадка так и осталась загадкой — дверь открылась, мимо меня прошла дама с пышной завивкой и я торопливо велела Малышу оставаться на месте. Мелькнула алая табличка с золочеными буквами «С.Джонс» и дальше неразборчиво; я прошла через пустую приемную. Малыш позади молча выражал недовольство.
Жуткий, потусторонний вид имел заместитель. Прямо мороз по коже подрал. Эбеново-черное плосконосое лицо, куда темней, чем у пушистого кролика Макса, и на этом лице — глаза, покрасневшие до состояния кусков мяса. «Капли, — невольно подумала я, — бывают капли аклиретрина…» На Первой Терре случался кошмарный пыльный ветер, нам всем выдали аклиретрин — замечательное средство оказалось, не то что репеллент, с которым я намучилась на Терре-3.
— Местер?
— Местра, — поправил заместитель, и я почти с ужасом поняла, что это женщина, только стриженая наголо и в костюме с галстуком. — Не пугайтесь, у меня аллергия. Нетипичная, не купируется. Я вас слушаю. Ах да, местра Джонс. Синди Джонс.