— Мамочка, а папа теперь всегда у нас будет?
— Думаю, да! А ты что, не видишь, что у него внутри?
Мой мужичок вздохнул:
— Вижу, но как-то непонятно, много радости, злость немного, обида, сожаление, как Стёпка скажет — винегрет намешан. Когда он с нами, то только радость и, также как у тебя, светло-светло, а вот с тобой винегрет.
— Сыночек, самое главное, что от вас светло, а винегрет и будет, он же обижается, что про вас не знал.
Влетела Любава.
— Мне Юллис два купальника сшил, Лучику специальные трусы, икс, икс… чего-то, самые новомодные, вот!
Утром проснулись рано и с нетерпением ждали папу, волновались оба, не стали есть и, когда папа появился, мгновенно надев свои рюкзачки, были готовы. Дим, подхватив их на руки, подождал, когда я подойду ближе, велел крепко ухватиться за него из-за большого перехода, шагнул вперед. Меня слегка ударило, как током, я списала это на переход.
И вот оно — море, величавое и спокойное, отрешенно терпящее на своих волнах мелких человечков, веками живущее по своим, только одному ему ведомым, законам. Цвет воды был более насыщенным, ближе к кобальтовому. Дом же расположился в небольшой бухточке, у высокого отвесного берега, казалось, это воздушное строение испуганно жмется к берегу, боясь, что сильный ветер подхватит и унесет куда-то.
Мои детки замерли, выйдя из перехода, море медленно и лениво шевелилось внизу.
— Сколько много воды, какая красивая водичка, надо скорей поплавать! Лучик, давай, бегом! — и восторженно заорав, они рванули к воде.
Дим тоже побежал за ними, а ко мне подошел среднего возраста мужчина и представился:
— Местный домоправитель, повар, ремонтник — все в одном лице, Егориий. Давайте, я помогу вам с вещами!
Внутри дома было уютно, светлая мебель и много цветов, какие-то летящие занавески, много картин на стенах и никакой помпезности.
— Нравится Вам?
— Да, ощущение легкости и уютно, ой, какая красивая веранда! — Выйдя на веранду, зажмурилась — перед глазами было только море и небо с небольшими, разбросанными в беспорядке облачками, снизу доносились восторженные вопли и смех.
Быстренько переодевшись и сказав Егорию, что приготовить для деток, побежала к морю, и, скидывая на ходу сарафан, влетела в воду. Вода оказалась удивительной, какая-то более мягкая, чем в земном море, она как бы обнимала, дарила ощущение невесомости и покоя.
Надо ли говорить, как радовались дети! Папочка был у них за дельфина, на котором они катались, ныряли с него, брызгались, и удовольствие получали все трое. Я уже вышла на берег, а они все бултыхались, залюбовалась на эту троицу, похоже всем было по пять лет. Наконец, уставшие, они еле выползли на берег, я же внезапно поймала себя на том, что загляделась на эту мужскую стать — да, мужик хорош! «Дубина, не о том думаешь» — мысленно пнула сама себя.
Сияющий Дим повернулся ко мне:
— Ну, что, идем в дом?
— Да, да, — запрыгали детки, Любава забралась Диму на шею, а Лучик на руки, я же, подобрав их одежду, шла сзади, улыбаясь и ощущая безумную легкость в душе. В доме все трое свалились на диван и долго барахтались на нем, Егорий только головой качал, глядя на эту возню. В общем, победили папу и пошли есть, а за столом клевали носами, засыпая. Опять же, спать пошли с папой, но поговорить по душам не успели, уснули вмиг.
— Зина, как насчет посидеть на веранде или на берегу?
— На берегу, очень соскучилась по морю, закаты всегда изумительные бывают!
Захватив фрукты и какую-то воду, пошли на берег, Дим повел меня куда-то в дальний конец бухты, там оказалось удивительно уютное местечко — небольшие камни, сглаженные водой и ветрами, образовали как бы столик и три сиденьица.
— Мое любимое место, — сказал Дим.
— Умотали детишки Вас?
— Я не помню, когда я так себя вел, — разулыбался Дим, — они такие… удивительные… искренние… славные. — Он помолчал. — У меня двойственное чувство: сейчас я бесконечно, безумно счастлив, что они есть, но в то же время меня убивает — сколько я потерял, я не видел, как они росли, что сказали впервые, как начали ходить.
— Так сложилось, я по жизни фаталист, суждено — значит, случится, а нет — значит, нет…
Помолчали, оба понимая, что если начать копать глубже, начнется противостояние, что может отразиться на детях…
— Зина, хотел бы спросить, как лучше сделать. Лукерия Батуринова предлагает ввести при Магвере дошкольный класс для детей с сильными магическими способностями, их силу надо направлять уже сейчас, таких детишек по Лиарду выявили аж двенадцать, как ты понимаешь, первым в списке идет Лучезар Руш, — он поморщился, — что за дурацкая фамилия? Затем Любава, потом Артемий Антипов Батуринов, как ты на это смотришь?