Кот, заставивший меня повертеться и пройтись, помолчал, а потом сказал:
— Да, не завидую я Величеству, от ревности изведется!
— Где Величество, а где мы, — хмыкнула я, — у него там отбоя от элитных красавиц не будет, хорошо, если поздороваться осилит.
Юллис вцепился в мои эскизы для полных, потом начали думать о переводе части производства в Унгар — кот с дочкой давно ушли — затем осмотрели образцы новой партии обуви, домой выбралась уже к вечеру.
— Как я отвыкла от этих торжеств, — ворчала утром, злясь на то, что полдня убью на косметические процедуры в салоне Каллен, времени катастрофически не хватало, надо было срочно смотреть и обустраивать дом в Унгаре, скоро начиналась учеба.
— Один день погоды не сделает, а Коська нам не чужой!
— Только что!
Пошли на торжество с постоянным своим партнером — Полом.
Торжество, как уже повелось, началось с храма Богинюшки — необыкновенно нежная и нереально красивая Нитиль, сияющие родители невесты, Антипа с женой и сестрички со стороны жениха, все красивые и торжественно важные шли к воротам храма.
Опять молодые вошли одни, и Коська, подхватив жену, на руки встал на постамент, в этот раз их просто окутало сияющим коконом, и через пару минут он распался, вызвав восторженный рев окружающих!
Затем все переместились во дворец иль Джамов, в разгар веселья по огромному залу началось оживление, послышались шепотки:
— Смотри-ка оба Повелителя и Верховные маги почтили своим присутствием!
— Ну, так жених-то — первейший советник и друг Лиардийского… а наш отец невесты тоже один из первых лиц в Эффирии.
Девицы оживились, началось лихорадочное прихорашивание, меня же тихонько взял за локоть неслышно появившийся Арди:
— Зинуша, ты бесподобна! Не удивляйся, я тебя представлю как свою дочь и наследницу эффирскому Повелителю, — это уже документально подтверждено!
— Зачем?
— Я один как перст, а теперь у меня есть и дочь и внуки, и ни одна падла, как скажет Стёпка, не вякнет в сторону моих дорогих! НЕ ворчи, это в интересах внуков!
— Без меня меня женили!
— А чего жевать… э-э… — он заулыбался, — набрались мы вашего могучего и великого… Пойдем!
Он предложил мне руку, и мы пошли к окруженным толпой правителям.
Арди, хитрюга, как-то подгадал, что мы подошли, когда народ потихоньку расходился, готовясь к первому официальному танцу, который открывали наши сиящие молодые.
— Позвольте, Ваше Величество, представить мою дочь, Зиналию Лигерд, — с почтением наклонив голову, сказал Арди.
Приседая, я краем глаза увидела изумленное выражение на лице Дима, а эффирский, типично восточный, с заинтересованным взглядом, мужчина, расплылся в улыбке и начал говорить комплименты.
Я присела перед его супругой, которая заинтересованно рассматривала мое платье.
Зазвучала музыка, и начался танец, Арди подхватил меня:
— Все, Зинуша, ты попала, Лиссиль с тебя теперь не слезет, платья ваши её, ой, как заинтересовали!
— Да мы только рады, плохо разве?
Опять поймала внимательный взгляд Дима, который отстраненно танцевал с какой-то, безудержно говорящей, с ярким макияжем, девушкой. На второй танец меня утащил Пол, весь танец, посмеиваясь, он невзначай пару раз провел рукой по открытой спине:
— Все, я труп! Прибьют меня нонче!
— Вы что-то не то сегодня съели, чудите! — я с удовольствием танцевала, как, оказывается, соскучилась по танцулькам.
А вот третий танец ввел меня в ступор — едва зазвучала «любимая музыка Повелителя», он как из-под земли вырос передо мной:
— Третий танец мой! — и повел меня в танце, я удивленно осознала, что мне очень уютно в его руках, он же бережно и осторожно кружил меня.
— Ты хоть осознаешь, что произвела фурор среди мужиков?
— С чего бы это? Тиаль — это да!
— Тиаль и положено, а среди всех других — Саллия и ты в центре внимания!
— Величество, ты Любаву в платье для жениха не видел, вот там действительно — восторг!
Папочка засиял, при упоминании дочки:
— А я уже безумно по ним соскучился! Чем они там занимаются? О, танец заканчивается, а ты мне про Муську не досказала, ещё один танец мой!
Я, недоумевая, что это сегодня с мужиками, пошла с ним к Полу и Арди, он же почему-то забыл руку убрать с моей талии, выступать не стала — народу полно. Во время следующего танца Дим неожиданно сказал: