Эдик улыбнулся ей навстречу.
- О, Мария Викторовна. Здравствуйте. Домой? Готовить очередную вкуснятину? – плотоядно кивнул Эдик на её пакет.
- Вся вкуснятина у меня уже готова. Это так, соль сахар, немного фруктов. Поужинать не хотите?
- Очень хотим. Приглашаете? – напрашивался Эдик.
Маша отдала ему пакет, и он его живо подхватил.
- Да, приглашаю. Надеюсь, и Иван Петрович тоже поест, а не будет строить из себя злого полицейского, как в прошлый раз. Впрочем, больше чем есть, вы мне уже зла не принесёте. Идёмте, господа опера, - и Маша завернула на аллею, из которой они только что вышли.
- Что значит, мы причинили вам зло? – спросил Иван, нагоняя её.
- А то. Пока вы прорабатывали меня как подозреваемую, я потеряла почти всех учеников. Сто скандалов за неделю и «До свидания, Мария Викторовна».
- Сколько? – переспросил Эдик.
- Ну, не сто. Много. Крайне неприятные беседы с родителями. Я же просила вас не разглашать и не пользоваться моей базой. Вы меня просто подставили.
- И что, - резко спросил Иван, - вы теперь нас отравите? Или зарежете?
- Да ну вас! Вы не хуже меня знаете, что я не имею никакого отношения к этим убийствам. Зато я как никто хочу, чтобы убийцу нашли. Проходите.
Они вошли в её комнату.
Разувались и раздевались по очереди, потому что в коридорчике было не повернуться, при этом Эдик галантно помог Маше снять пальто.
Она кивнула им на мебель, став к своей мини-кухне. Мужики развернули консоль к дивану, приставили стулья.
- Садитесь лучше на диван, тут вы мне мешаете. К тому же, оттуда вам будет удобнее смотреть. Давайте, давайте, - скомандовала Маша.
Они пересели, а она кинула в сковороду три замороженных отбивных, которые кое-как в эту сковороду уместились, и достала из холодильника кастрюльку с отварной картошкой. Затем щёлкнула чайником и включила компьютер, постелила на консоль салфетку, поставила блюдце с солёными огурчиками, блюдце с салом, плетёночку с хлебом.
И села на стул к рабочему столу, пошевелив мышку.
- Не понимаю, - начал Иван, дав ей время покрутиться по хозяйству, - почему ваши ученики от вас отвернулись? С вас же сняли все подозрения.
- Это ерунда. Трое детей зверски убиты. Я была под следствием. Их всех допрашивали, пардон, опрашивали по поводу занятий со мной и знакомства с убитыми. А теперь что?
- Что? – спросил Эдик, уже жуя сало с хлебом.
- То! Убийцу не нашли, а жертвы были знакомы со мной, и убиты рядом с моим домом и местом работы. А у меня дом, работа и работа на дому в одном месте.
- И что? – спросил теперь Иван.
- Да то! Я теперь персона нон грата. Пока убийцу не найдут и торжественно не вынесут приговор, от меня будут шарахаться, как от зачумлённой. Хорошо хоть из школы ещё не попёрли. На зарплату протяну несколько месяцев, а потом придётся у Ваньки просить. Господи, даже Ванечка с Люсей перестали ко мне Санечку привозить!
- Это кто? Ваш друг, любитель выпить? – утонил Иван.
- Да. И его жена, и сын.
- А почему они перестали приходить? – спросил Эдик.
- Лусинэ армянка. Санечка, соответственно, наполовину.
Маша отвернулась и всхлипнула. Подошла к плите и перевернула отбивные, от которых уже пошёл упоительный запах. Сверху на них высыпала отварную картошку и посыпала всё приправкой.
- Э, Маша, не расстраивайтесь! – утешил Эдик.
- Не буду. А вот убийцу искать буду. Уже начала.
- ЧТО?! – хором воскликнули мужчины.
- Смотрите, - она включила видеоролик.
Мужчины наклонились чуть вперёд. На заднем дворе сорок пятой школы шла драка. В узком кругу мальчишек с третьего по шестой класс дрались один на один два мальчика и дрались, судя по видео, не на жизнь, а на смерть. Вскоре один из них упал на землю, а победитель ещё пнул его в голову. Победителем был русоволосый светлый пацан, а на земле, избитый и окровавленный валялся смуглый узкоглазый мальчик среднеазиатской внешности. К нему бежала охрана.