Он заговорился с матерью и налетел на кого-то. Пакет с дорогущими продуктами упал на мокрый асфальт, зеркалящий мелкими лужицами после ночного дождя.
- Извините, - сказал нежный мелодичный голос.
- Вы меня извините, девушка. Заболтался с маманей. Вы не ушиблись?
- Нет. В порядке. Вам помочь?
Ольга присела на корточки и помогла парню собрать рассыпавшиеся и раскатившиеся орехи.
- Спасибо. Да я и сам бы. Вот, хотите?
- Да нет, что вы.
- Да берите. Хоть пару штук. Угощайтесь.
- Ну, ладно.
Он протянул ей пару крупных орехов в сморщенной светлой скорлупе, и она взяла. На секунду их руки соприкоснулись. Словно током стукнуло. Она отдёрнула пальцы, сжав орехи.
- Спасибо.
- Ещё?
- Нет. Мне пора.
- И я спешу. А то ни за что не позволил бы вам уйти так просто. А может быть встретимся? Вечером? Прогуляемся? Кино, кафе, а? Я только что на работу устроился, отметим.
- Извините. Вечером я буду занята. Удачи на новом месте.
- Девушка, а если это судьба?
- Если судьба, ещё встретимся, - улыбнулась она и пошла к Лиле, которая уже вышла из салона и махала ей рукой.
Они сели в машину и уехали, а Ромка ещё долго смотрел вслед девчонке с короткой стрижкой с удивительно грустными серыми глазами…
***
Мальчишек сгоняли с одного места на другое. Везде были парковки машин или скамейки для бабок или качели для мамаш с малышами. Негде играть в футбол!
В конце концов они начали гонять мяч около контейнеров с мусором.
Бац! Мяч влетел в раскрытый колодец.
- Блин, пацаны, опять кто-то крышку с колодца на металлолом скоммуниздил, - заныл Гошка.
- А ты куда смотрел? Вот ты зафинтилил, вот ты и лезь туда за мячом.
Гошка вздохнул и полез в тёмную трубу, уходящую под землю. Пацаны светили ему фонариками на телефонах.
Вскоре он вылез оттуда с трясущимися руками и губами.
- Мяч где, зараза?
- Там труп, пацаны. Дядька мёртвый. Вызывайте полицию…
***
Опергруппа встретилась у закрытой двери.
- А что? Совещания не будет? – запыхавшись, спросила Алла. За ней стоял лейтенант из группы Казанцева и психолог Оксана.
- Похоже на то, - сказал Иван и набрал Рекунова.
Поговорив, кивнул и повернулся к ребятам.
- Не будет. Сегодня генерала на ковёр вызвали по нашей серии. Приедет злой как чёрт, а у него ещё после обеда совещание с замами назначено было перед проверкой. Так что до завтра у нас есть время его впечатлить. Разбегаемся и работаем.
- Слава богу! – выдохнула Алла, - тогда я в лабораторию. И пока сама не выйду, меня не отвлекать.
- Да пожалуйста, - пробормотал Иван…
***
Фотограф без кистей живо их всех отщёлкал на камеру с выдвижным объективом.
- Когда будут документы?
- Когда будут, вам позвонят, - шмыгнул он и вытер нос культяпкой, - Товар редкий. Ждать надо, договариваться. Это вам не кило картошки купить. Мой аванс?
- На.
Взяв деньги, безрукий фотограф ушёл.
- Мы можем ему доверять? – спросил Збышек.
- Никому не можем, - сказала Оля.
- Но он деньги взял, и работу сделает, потому что его начальник, папашка мой героический, ему ещё не раз такие заказы подкинет. А с его руками, точнее без рук, любая работа как манна небесная, - сказала Лиля.
- Пока ждём д-документы. Какие п-планы? – спросил Коля.
- Лиля? – спросила Ольга.
- А в планах у нас оторвать яйца моему отчиму, - прошипела Лиля, - и я расскажу почему.
- Тогда, может, пельмешки сварим? – предложил Збышек.
- Сварим, - кивнула Ольга, - ты воду ставь, а ты рассказывай.
- Ой, прямо история на таз пельменей. Мать моя, дура деревенская, приехала в город из деревни, никуда не поступила, но осталась. Устроилась портнихой на местную фабрику. По вечерам в парке гуляла. А тут мой батя с зоны откинулся. Ну, встретились они, переспали. Через девять месяцев я родилась, а через десять он опять сел. Так и жили. Он каждые два-три года на год садился за всякую мелочь. Я с матерью росла. Когда мне пятнадцать исполнилось, ей это всё надоело.