- Что? Да что ты несёшь? Ты! Да я тебя! За клевету! Славка! Сын! Он не мог!
Казанцев встал и шатался, как раненый зверь. Иван поставил рюмку на стол.
- Камеры, Вася. Ты же помнишь, сколько времени я уже вожусь с камерами? Сейчас такой мир – нигде нельзя остаться наедине с собой, разве в туалете. И я нашёл камеру, на которой Стас твой засветился по полной. Как он труп в колодец скидывал нигде не видно, двор там глухой, а вот как он пальнул в него из твоего глока в другом дворе видно отлично. Рапорт я уже составил. В него внёс и замечание о том, что лейтенант Бульбенко не может оставаться экспертом в этом деле, как, собственно, и в других. Ты не расстраивайся, подполковник. Это просто у вас семейное – быть поближе к громким делам, быть в центре внимания. И команде твоей тоже не дело важно, а репутация. Я свой рапорт подам утром. Это всё, что я могу для вас сделать. Извини. По-другому поступить не могу.
И Иван тяжёлым взглядом обвёл Оксану, Казанцева и троих его ребят. Они молча встали и вышли из-за стола и из ресторана.
Иван снова взял в руки рюмку.
- Так о чём это я? А, да. О семье. Команда должна быть как одна семья. И если у кого-то из команды в семье нелады, то страдает вся команда.
Он посмотрел на Аллу с Владом, затем на Эдика с Ольгой. Парочки сжались под его взором. Люся испуганно прижалась к Ване.
- Короче, выпьем за то, чтобы в наши семейные разборки никто не лез. Мы тут сами с усами и сами со всем разберёмся. За вас, ребята. За встречу.
- Ну, слава богу, - пробормотал Крикун и поднял рюмку, - за встречу! Давно никуда не выбирались. Рад всех видеть! Машенька! Оля, Люся. Девочки, давайте чокнемся.
- Давайте!
Девчата все чокнулись со стариком и Еленой Владимировной.
Пока они тянулись друг к другу с рюмками, Иван, Влад и Эдик выпили, глядя друг другу в глаза, и плеснули ещё. Ромка с Ваней очнулись и тоже протянули рюмки над столом.
- За встречу, - повторил тост Сорока, - ну, ты, дал, тёзка, - шепнул он Ивану.
- Ага, напарник, - шепнул Эдик, - аж до дрожи.
- Это что? Бей своих, чтоб свои же боялись? – поинтересовался Влад.
- Бояться не надо. Вот в чём суть. Не надо бояться. Мы же среди своих. Вместе всё решим. Всей командой.
- Тренер, блин, - проворчал Эдик.
- Ага. Чё без нас-то? – поддержал Влад.
- Ты как это всё выяснил? – спросил Валентин Кириллович, опускаясь на место.
В ресторан вошла Лилия Рубеновна.
- Ребятишкам на кухне разрешили чебуреки лепить. Там муж присмотрит, а я с вами пока. О! Уже выпили за встречу? Молодцы! А за здоровье теперь нашего, настоящего, - и она поставила на стол литровую бутыль армянского коньяка.
Над столом пронёсся восхищённый вздох, прозвучало предложение рабочие разговоры отложить, а на еде сосредоточиться.
Спустя какое-то время Иван обвёл глазами команду. Влад трогательно ухаживал за своей и его женой, подкладывая девчатам салатики. Люсине болтала с Ольгой, а Лилия Рубеновна с Еленой Владимировной. Эдик не сводил глаз с жены, невпопад отвечая Ване. Только новенький, Ромка, хоть и болтал непринуждённо с Крикуном, оставался пока для Ивана непонятным персонажем…
***
Нелли раздражённо бросила телефон на стол, а хотела сразу о стену. Понятно, почему Стас ей сутки не отвечал. Он попался, попался так глупо. Боже, её окружают одни глупцы! Ей совершенно некому доверить свои дела. Вообще некому довериться и не с кем поговорить. Не с полицейскими же?
- Так что мне им сказать? – снова спросила горничная.
- Что? Кому? – удивилась она, выпав из своих размышлений.
- Полицейским? Они пришли, чтобы с вами поговорить.
- Боже, пригласи их.
- Хорошо.
Служанка вышла, а Нелли приняла приличную позу, надев на лицо непроницаемую маску – результат многолетних упражнений.
- Добрый день Нелли Игнатьевна, позволите? – и Иван кивнул на столовую группу.