Она счастливо рассмеялась. Он тоже тихо улыбнулся.
Елена Владимировна кинулась искать подходящую сумочку, а он смог наконец-то насладиться тишиной…
***
Ольга сама подвезла Сузуки до кафе, припарковавшись напротив.
Николай молча вышел из машины и перешёл дорогу. Ольга натянула шарф на нос и, оглядевшись, спряталась за тонированными стёклами.
Николай вошёл в кафе без пяти шесть. Отца не было. Он занял столик у окна, снял пальто и попросил меню. Заказав кофе и шоколадный кейк с вишней, вздохнул. Без одной минуты в кафе вошёл Евгений Петрович Налимов. Заметив сына, прошёл к нему. Николай встал.
- Здравствуй… те.
- Здравствуй… сын.
Они неловко пожали друг другу руки. Евгений Николаевич разделся и сел за стол, заказав официантке то же самое, что и сын.
- Ты же не ешь вишню. У тебя аллергия на неё вроде была.
- А ты взял с вишней?
- Да. Мама любила.
- Точно. Тогда мне с миндалём и персиками. Спасибо.
Официантка ушла. Они посмотрели друг на друга.
- Ты, гм, вырос.
- А ты постарел.
- Сильно?
- Не очень. Просто на висках раньше седины не было. Сейчас заметно стало. Как ты?
- Нормально. Ты как?
- Нормально.
Они помолчали, но глаза не отвели, жадно рассматривая друг друга.
- Когда ты вышел?
- Года полтора уже.
- Ого! А чего ко мне не зашёл?
- К вам. Я не зашёл к вам. Видеть её не могу. А по тебе немного скучал. Вот и позвонил.
- Хорошо, что позвонил. У меня твоего номера нет.
- Я теперь их часто меняю. Может, дашь свой? А то у меня только домашний и был, и рабочий, а там же ты не всегда бываешь…
Евгений Николаевич молча достал и протянул сыну две карточки – визитную, с личным сотовым и банковскую пластиковую.
- Это лишнее, - оставил карточку на столе Николай.
- Прими, пожалуйста. Ты молодой парень. Кстати, где ты живёшь?
- Живу с друзьями. Где – не скажу. Мы объявлены вне закона. Я и к тебе пришёл, потому что Оля настояла. Хочет меня вытолкнуть из нашей, гм, группы. Или чтобы я хотя бы с тобой увиделся.
Им принесли пирожные и кофе, и они начали лениво ковырять десерт.
- Я очень рад тебя видеть, сын. И Ольга права. Зачем тебе опять связываться с криминалом? Я могу помочь тебе встать на ноги. У тебя блестящее образование, ты мог бы работать в приличной компании.
- Я сидел, папа. А в нашей стране всё ещё не привечают бывших зеков.
- У меня есть связи.
- Пап. Я просто хотел увидеть тебя. И рад, что увидел. Правда, рад. Но ты со своей женой разрушили и жизнь Ольги и её семьи, и нашу с мамой жизнь. Ия не смогу…
Чего он не сможет, Сузуки не договорил, прищурившись от вопля, прозвучавшего над их головами.
- Так вот оно что! Да это ещё хуже, чем если бы была баба! Ты! С ним! Женя, да что ты вообще здесь делаешь?
- Я встречаюсь с сыном, дорогая. И что это за вульгарные крики? Ты привлекаешь к нам внимание. Сядь, пожалуйста.
Коля с вызовом посмотрел на тётку.
- С ним за один стол? – возмутилась Нинель Игнатьевна, - С этим уголовником? Да ни за что!
- Ну, собственно, вот об этом я и говорил. Пока, пап.
- Нет, погоди! Останься. Нам надо поговорить.
- Нам с ним не о чем разговаривать, с преступником, - заявила Нинель.
- Верно. С преступниками говорить не о чем. Ты увела мужа у своей же сестры, доведя её до суицида, выставила из дома племянника, лишив его наследства, подставила друзей, убила подругу, сожгла их дом, оставила без наследства и их дочь тоже. О чём с тобой говорить? Мстить и то противно.
- Инна умерла, - робко вставил отец.
- Не умерла. Убила себя. У тебя аллергия на вишню, а у неё была на гранаты. Она просто выпила бутылку сока и умерла от анафилактического шока и отёка.
Сузуки взял пальто и пошёл к выходу. На пороге он обернулся.
- Я всё равно тебя любил, пап. Пока.
Он вышел и перешёл дорогу, сев в машину. Ольга развернулась, притормозив у кафе, и, опустив стекло, свысока посмотрела на Нинель через огромное окно-витрину…