- Женя! – Возмущённо воскликнула она.
- Что?
- А я? Помоги мне!
- До сих пор ты в моей помощи не нуждалась. Ты всё делала сама, да ещё за моей спиной. Я был глуп и наивен. Позволил тебе разрушить мою семью. Всё ваш дед, будь он проклят.
Он махнул рукой и пошёл в дом.
Нинель сама вышла из машины и сузила глаза.
- Он точно проклят. Жаль, что он чихал на эти проклятия…
***
На кладбище было пусто и холодно.
Алла и Влад сплели пальцы и пошли по аллеям, тесно соприкасаясь плечами.
- Смотри, вот они, - приметил могилы Влад.
Они подошли к оградке, за которой стояли памятники Дубровину Савелию Игнатьевичу и Дубровиной Марии Васильевне.
- По датам это мать и сын – прабабка и дед нашей Нинель Налимовой, - сверилась с бумагами Алла.
- О, а вот и ещё три могилы – её отца с матерью и его брата. Мужики ушли один за другим. А вот и её сестричка, убившая себя соком граната. Тут целая семья.
- И целая семейная тайна. Неспроста они все умерли, - сказала Алла задумчиво.
- Не все. Бабки-то нет, - упрямо повторил Влад.
- Итак, Игнат Савельевич, отец Нинель, и Савелий Игнатьевич, её дед, лежат здесь. Дед умер в один день со своей матерью, её прабабкой, а отец с женой и братом – о, в один месяц! И две девчонки остались на попечение прадеда и бабушки. Прадед – тоже Игнат Савельевич, и очевидно, именно его они называли дедом, так короче и удобнее. Вопрос – куда делась жена деда, мать отца – бабка Алевтина Ивановна? Здесь её нет.
- Нет, - кивнул Влад.
- Так, надо ехать в ЗАГС, проверять ещё раз все свидетельства и даты смерти. Затем надо идти в ЖЭК.
- Зачем?
- Искать бабку. Она была прописана с дедом, потом испарилась. Надо искать, кому досталась квартира, куда выселили пожилую женщину и искать её новый адрес. А сейчас давай ещё к сторожу зайдём. Про такие жуткие трагедии обычно сплетничают…
***
Чёрная ночь стала идеальным фоном для ярких ало-оранжевых всполохов пожара. Она же скрыла в своих тёмных одеждах поджигателей. Однако они удирали с места преступления недостаточно быстро и оставили после себя улики.
- Вот дебилы, - хмыкнул Эдик, оглядывая оставленные следы.
- Найди их мне, - хлопнул Иван ладонью по столу.
- Потому что если я их найду, то убью, - кашляя от гари, - сказала Алла.
Они ещё раз осмотрелись на месте пожарища. Выгорела дотла та часть архива городского управления внутренних дел, где хранились бумажные дела. Комната с вещдоками уцелела, но там явно рылись и что-то унесли.
- Что пропало? – спросил Иван.
- Ты издеваешься?! – воскликнула Алла, - я как тебе это определю? А? – возмутилась она, отмахиваясь от руки Влада, который погладил её по плечу,
- Ты сделаешь, - жёстко сказал Иван, - вон, трое работников архива тебе в помощь, раз проспали всё на свете. Кстати, уточни, с чего это их всех враз в сон склонило. В конце концов, это дело чести. Ромка, работаешь с пожарными, с тебя отчёт о причинах возгорания. Тут всё очевидно, но тем более, отчёт должен быть безукоризненным. Эдик, Влад, найдите мне этих горе-умельцев. Сегодня же. Сейчас же!
Эдик и Влад, посмотрев на перчатку, крышку от канистры и ключи от машины, скривились и молча кивнули…
***
А случилось накануне вот что…
Пять дней назад.
Евгений Николаевич после встречи с сыном стал поздно приходить домой и сразу запираться в кабинете, и Нинель никак не могла пробиться через стену холодного мрачного отчуждения. У неё заболел желудок, но новая прислуга никак не могла приготовить бульон, к которому она привыкла, и к плите встала Вера.
В конец недели, прошедшей в холодном молчании, в дом приехал адвокат, но Нинель даже не позволили с ним поздороваться. Когда он уехал, Нинель обнаружила в камине пепел. Её лицо посерело. Она сунулась с вопросами к мужу, но он молча ушёл в спальню и молча лёг спать, отвернувшись от неё.
Всю неделю она находила на крыльце конверт с фотографией корявых строчек на полях книжки про Буратино, и её желудок скручивало спиралями боли.
Она отодвинула Веру от плиты, но только сожгла баранью котлету в сковороде. От досады дёрнула её прочь, масло выплеснулось и вспыхнуло. И в голове её вспыхнула идея, а потом и план.