- Идём-идём. Идём. А мама нам блинов напечёт.
- Круто, - хором сказали парни и вывалили ведро лего на затёртый ковёр…
***
За сутки.
Лиля и Збышек огляделись в новом доме. Ольга уже растопила печь, а Сузуки включил телек и накрывал на стол.
Лиля и Збышек переглянулись.
- Ребята, мы тут вам сказать решили, - начала Лиля.
Ольга и Сузуки переглянулись и вышли на середину комнаты.
- А может, не надо, - простонала Ольга.
- Нет. Надо.
Когда Збышек говорил так коротко и жёстко, к нему прислушивались.
Они сели на диван.
- Валить мы с Лилькой решили. Документы она новые засветила. Тебя, Оль, мы отмазали, на новую машину адвокату скинулись. Сузуки и так не при делах, не докажут ничего. А мы по самые уши увозились. Мы не жалеем, всё правильно сделали, но всё вышло из-под контроля. Мы засыпались. И решили валить.
Сузуки начал было их уговаривать, но они только кивали головами.
- Хорошо, - вдруг сказала Ольга.
Казалось, все удивились.
- Хорошо, но мы вас тоже прикроем. И вам придётся ещё раз помочь. Теперь уже самим себе. В этом деле и правда всё вышло из-под контроля, слишком много следов мы оставили. Поэтому придётся всё за собой почистить. Сузуки.
- Да?
- Вызвони Лилиного папашку, и пусть он сделает дочери ещё один паспорт. За ночь. Как хочет. И возьмёт фотку с природным цветом волос. Затем компьютеры. Тебе придётся сделать работу, за которую светит реальный срок. Ты сможешь?
- Оленька, ради тебя и ребят, всё, что угодно.
- И наконец, вы оба. Приготовьтесь. Три машины. Три маски. Набор отмычек. И ещё придётся прикупить бензин…
***
Вчера в полдень.
Влад с Аллой вышли из маленького дома на окраине города и передёрнули плечами.
- Погоняем? – спросила Алла.
- Сам хотел предложить. А давай за город?
- Давай. По объездной, там машин меньше, - кивнула Алла, - только Ваня…
- Не убежит. Если я вот прямо сейчас ему позвоню, меня вырвет, Ал.
- И меня. Ты прав, к вечеру расскажем.
- А если к вечеру ещё что-то случится?
Они переглянулись и застонали.
- Я позвоню, - сказала Алла, доставая телефон, - а ты дыши носом, милый…
***
У Чаркиных было непривычно тихо.
Маша на цыпочках обошла гостиную, в которой лежал на диване Иван, раскидав на ковре материалы дела. Около дивана на табуретке стоял остывший кофе и тарелка с бутербродами.
Маша знала, что Иван так думает – читает материалы дела, сопоставляет факты, сравнивает показания, изучает время. И знала, что ещё он так заедает сомнения – берёт отгул, валяется на диване и жуёт сухомятку.
Сомнения – самый ужасный враг профессии. Любой. Сомнения мешают выполнять обязанности и принимать взвешенные решения. Сомнения – это червь, который точит сочный плод, превращая его в гнилушку. Маша знала, что нельзя работать в системе и сомневаться в основах этой системы. Понимала, что второй раз Иван не переживёт так легко крушение своих профессиональных принципов. И понимала, что его кризис веры – это кризис всей его команды, всего отдела.
Она увела в детскую дочь, приглушила телевизор и выключила стиральную машину. Создав тишину, сама растворилась в ней, стараясь даже не дышать, и тут позвонили Вожжины.
- Да чтоб вам, - пробормотала Маша, но трубку Ивану передала.
Иван велел им излагать, и Влад с Аллой наперебой изложили то, что нарыли.
- Дурничка плачет по всей семейке, - констатировал Иван, выслушав их.
- Делать теперь что? – спросил Влад.
Иван думал минуту.
- Слушайте, я теперь согласен с Андреем Денисовичем, нашим новым Рокфором. Нам надо защитить Ольгу Баринову, иначе Нинель её просто убьёт. Да, Баринова и её подельники накидали нам тонну работы, и она ещё показала нам язык через адвоката, но мы сделаем свою работу. Установите за ней круглосуточное наблюдение. Она оставила нам адрес. Рано или поздно она должна будет там появиться, таково предписание суда. Влад, сам её паси. Алла, добудь разрешение.
- А ты?