- Да никак, - ответил Влад и чертыхнулся, споткнувшись о корень сосны, - В следующий раз самого оставим домики строить и с куклами чай пить.
- Ага, и овощи чистить, - кивнула Алла, подходя к ним ближе.
Иван широко улыбнулся.
- Ворчите, как бабки старые. А я только жизнь с нового листа начинаю. Я молод душой! Открыт для великого! А вы бухтите.
- А я вот как раз ощущаю себя бабкой. Спину ломит, шею тянет, память подводить стала. Может, нам на пенсию пора?
- Я за, - отозвался Эдик, хрустнув позвонками и потягиваясь.
- А я против. Вот спишут – тогда и на пенсию, - сказал Влад.
- Типун тебе на язык, - ласково сказал Эдик, - я только пить бросил, качаюсь, чтобы в камуфляжку влезть, а ты – «спишут». Сплюнь.
- А правда, Иван Петрович, не спишут нас опять? – спросила Алла, зябко поводя плечами на холодном ветру.
- Не спишут. Вернули же тоже не за красивые глаза. Мы работать умеем. Да, иногда наша система даёт сбой. Я и Ромке это сказал, и вам говорю. Иногда она даёт сбой, но в целом работает. Важно, встроились вы в эту систему работы или нет. Вот, например, простой тест. Если вместе решим, станем сильнее, а не решим – умнее. Интересует?
Ребята переглянулись и встали к Ивану поближе.
- Я тут сделал не официальный, а как раз совсем не официальный запрос по своим старым связям. И мой старый сослуживец нашёл нашу тёплую компанию во Владике. И Ольгу Баринову с её Ромео, нашим Ромкой, и Збигнева с его стриптизёршей. Вопрос теста на профпригодность и на человечность – запускать нам операцию по аресту этого криминального квартета, или сделать вид, что мы обознались, что вообще сдались, и позволить им ловить рыбку и жить там долго и счастливо? Друг пока информации официального хода не давал. Наблюдает и ждёт от меня решения. Только стар я уже, один такие решения принимать и за них отвечать. Ну? Что скажете, опера? Мы опера, или дрова? Или мы Буратино? Будем опять совать свой нос в это дело или оставим его зарастать патиной? И если сунем, как потом самим себе в зеркало на рожу смотреть будем – нормально? Или отворачиваться?
Иван снова отвернулся к реке. Друзья и напарник ещё ближе подошли к нему и встали рядом. Вместе они смотрели на реку, которая текла медленно, словно еле ворочая волны, готовясь уже застыть и покрыться коркой толстого льда. Под ним она проведёт зиму, неся воды незримо для окружающих, а с весной снова забурлит, заиграет, напитает всю округу.
- Ну, я не знаю. Ромка, блин, не прав в корне, - сказал Эдик, - но баб жаль. Вот этих конкретных баб мне лично очень жаль. Натерпелись. Пусть мне Лиля, зараза, ногу чуть не покалечила, но её по жизни сильнее ломали. По мне, так пусть живёт. Её подставили – она подставила. Око, блин, за око.
- Если каждый раз око выкалывать, так все вокруг ослепнут. Они вроде только одного человека и убили. Но закон один для всех. Хотя цыган этот, барон застреленный, столько людей потравил своим порошком. Ужас просто, - вздохнула Алла, - но у него же тоже дети и внуки остались и тоже баб полон дом.
- Да его бабы все в золоте ходят. Хотя дети ни в чём не виноваты, а без деда остались. А с нами тогда как – по закону обошлись? Да и, в конце концов, Вань, ну, мы, что, судьи, что ли? – возмутился Влад.
- Вот именно, - кивнул Эдик, - наше дело ловить, а не судить.
- Судьи судят тех, кого мы поймаем и им на суд притащим, - сказал Иван, - Ну? И? Потащим или нет? Вот этих конкретных баб, Ромео и снайпера Збышека? Или припишем к закону исключение из правил?
- Иван, ну, чего сразу исключение? Может, не исключение, а просто их по другому закону осудить и… не ловить, - предложила Алла.
- Ага. А если всплывёт? А такое всегда всплывает, - едко сказал Эдик.
- Так там же свои. Вон, сослуживец Ивана Петровича, коллеги наши. И им тоже лишняя работа не нужна.
- Им и выговоры не нужны, - заметила Алла.
- Да при чём тут выговоры? - взорвался Эдик, - Что мы, выговоров бояться будем, что ли? Речь идёт не о судебной системе, а о жизнях! Ну, что вот видела Ольга Баринова? Из двадцати трёх лет восемь в тюрьме провела. Треть жизни, блин! Пальца нет, семьи нет, жилья нет. Справедливо это?
- А Ромка нас подставил? Сказал, что с Иваном не сработался! И что – пусть гуляет? С подружкой, которая ночной клуб и банковские счета барона обнесла?
Влад фыркнул.
Эдик набычился.