- Привет!
- Привет!
Они обнялись, Эдик ещё опьянел от аромата духов. Она села в машину.
- Ну, куда поедем сегодня? – весело спросила она.
- К твоим родителям. Знакомиться, - ответил Эдик.
- Нет, - коротко ответила Оля и помрачнела.
- Оля. Я понимаю, что мы знакомы всего второй месяц, но ты, то есть я, в общем, для меня это очень серьёзно. Это других девчонок я могу водить по кафе и дискотекам и тискать в кинотеатрах на заднем ряду. Тебя я хочу видеть и днём.
- Я вот она.
- Сейчас вечер.
- Все работающие люди видятся вечером или по выходным, Эдик.
- Пригласи меня к себе на выходные, Оля.
- Ты у меня был и адрес помнишь. Приезжай.
- К себе домой, Оля. К твоим родителям.
- Эдик, пожалуйста. Не надо тебе встречаться с моими родителями. Ну, правда. Я сама с ними почти не встречаюсь. У меня очень сложные отношения с ними, особенно с мамой.
- Почему?
- Долго объяснять.
- А у меня куча свободного времени!
- Эдик!
- Что происходит, Оль?! Ты меня стесняешься?
- Нет. Просто, я не готова представить тебя родителям. Я сама-то пока не готова перед ними предстать, - тихо сказала она, - и, знаешь, извини, но я никуда не хочу сегодня идти, - и она открыла дверцу.
Эдик протянул руку и захлопнул.
- Не хочешь, не иди. Довезу. Домой?
- Домой, - вздохнула она…
***
Маша открыла дверь и повисла на шее у мужа.
- Мышонок!
- Ванюша!
Иван подхватил жену и захлопнул дверь.
- Машуля!
Они поцеловались и обнялись, и опять целовались, и никак не могли оторваться друг от друга.
- Мышонок, а тебе вообще можно? Ну, в смысле падения облико морале? – шепнул Иван.
- Можно, - счастливо прошептала Маша.
- Тогда давай морально падать, романисточка моя!..
***
Утром Иван первым попал под влияние чудесного амбре, исходящего от Эдика.
- Дэйл, твою дивизию! Ты где так надрался?! А главное, с какого перепуга?
- Я не с перепу-уга, я с го-оря, - заикаясь и растягивая слова сказал Эдик.
- Так ясно. Пошёл вон в кабинет, запрись изнутри и открой окно. Потом достанешь НЗ и весь выпьешь. Откроешь только мне на три стука. К Крикуну на летучку являться не смей, погон лишишься, он у нас трезвенник. Клоун, блин!
Иван пошёл на летучку без напарника.
- Где капитан Десницкий? – коротко спросил Крикун.
- «На земле». По делу хищения зуба мамонта из этнографического музея.
- Ясно. Садитесь. У вас сейчас тоже выезд, так что летучка переносится на вечер. Только что обнаружен труп Порониной Елены Геннадьевны. Адрес вы знаете, - мрачно сказал Крикун, - обо всём докладывать мне лично и немедленно.
Иван уже дошёл до выхода, но вспомнил о напарнике. Он быстро вернулся и стукнул трижды в дверь. Эдик ему открыл. Иван заглянул в комнату. На столе лежали пустые пластиковые бутылки из-под пива и минералки.
- Пошёл быстро на выход, клоун. И не смей дышать до проходной!
Они вышли на улицу, и Эдик тяжко вздохнул.
- Садись в машину, живо.
- Я не могу в машину! Я н-не трезв-в.
- В мою машину, клоун, пассажиром, и не дыши ты, ради бога!
Иван кое-как запихал Эдика в машину и выехал с парковки.
- А куда мы едем, Чип?
- А мы не едем. Мы летим на запах трупа.
- Фу! Останови.
- Так сглотнёшь. Труп при жизни назывался Поронина Елена Геннадьевна.
- Быть не может! – трезвым голосом воскликнул Эдик.
- Не может, но есть. Очухался? Ты какого так надрался, да ещё один, жмот?
- Меня Олька с родаками знакомить не хочет. Никак. На расстоянии держит.
- Да уж. Горе-горькое.
- Да чего б ты понимал! Представь, тебя бы Мышка твоя бортанула?
- Я так не напивался, чтобы ужасы всякие представлять.
- А Олька такая классная! Я её увидел и сразу понял – моя. А она говорит…