Он молча пододвинул к ней две чашки – поменьше с кофе, побольше – с чаем. На столе стояли сахарница и молочник, блюдечко с лимоном и мёд в вазе.
- Чай с молоком, пожалуй, - выбрала капризная прима, - нет, я сама налью.
Она добавила в чашку молоко и подошла к окну.
- Снег опять пошёл. Как думаешь, этот уже ляжет или снова растает? – спросила она человеческим голосом.
- Ляжет, - уверенно сказал он, - первое ноября. И похолодает сильно. Накинь что-то потеплее, чем манто, а то простынешь.
- Ай, да ну тебя! Одеваться теплее – это такая банальность!
И актриса пошла в спальню начать одеваться – как было творчески задумано и приготовлено с вечера, а выбрано ещё месяц назад. И при чём тут погода?!
Подполковник вздохнул и наконец-то смог попасть в ванную…
***
- А галстук мой где? – прорычало некое существо, путающееся в ворохе рубашек разного размера.
- О господи! Я слышу эту фразу все три года моего брака! В спальне, на ручке двери!
- А где Сашкина рубашка?
- Там же, где твоя – на спинке стула в гостиной, уже глаженые!
- Сразу бы сказала, а то я тут выбираю стою. А запонки мои не видела?
- Как же хочется ответить, где я их видела, - недобро пробормотала Люсинэ, - ты их в кухне оставил возле блюдца с печеньем!
- А часы?! А вот, нашёл!
- Слава богу. Идём на ручки, моя золотая! Идём провожать наших мужчин, - и она подхватила восьмимесячную темноглазую и темноволосую дочку на руки.
- Люсь, а ты уверена, что ему там будет хорошо? – уточнил Иван.
В сотый раз.
- Не уверена. Но так надо. Она начала ползать, а он садится на неё верхом. А я ничего с ними двумя не успеваю делать по дому. Это ненадолго. Походит в садик до лета, а там Валико встанет на ноги, они начнут жить по общему расписанию, и тогда я верну его домой. Ты ему одежду запасную взял?
- Какую одежду? Ты про одежду ничего не говорила!
- Говорила. Вот голубой пакет, не забудь. И Цуцика возьми, а то он без него плакать будет и не уснёт, - и она протянула мужу плюшевого щенка – любимца почти трёхлетнего Сашки.
Иван сунул игрушку в пакет и обернулся к жене.
- Ты правда выглядишь усталой, малышка. Отдохни, пока нас не будет, - и он поцеловал жену и дочку, - помогай маме, Валюшка! – и он ещё раз поцеловал дочь, - люблю вас, пока, - и Иван подхватил Сашку и пакет.
Они уехали в садик, а Люсинэ усадила дочь в манеж и прошлась по квартире. По ней до неё словно Мамай прошёлся.
- С вами отдохнёшь, - проворчала Люсинэ и пошла убирать комнаты…
***
Машу с Иваном разбудил вопль проснувшегося ангела. Они подскочили и оба безумными глазами уставились на часы.
- О, чёрт! – хором сказали они и вскочили с кровати.
Маша метнулась к ребёнку, Иван в ванную и на работу…
***
Могучий мотоциклист на огромном чёрном байке подъехал и встал на служебной стоянке крутого ведомства, распугав толстых голубей. Поставив мотоцикл и сняв каску, размял широченные плечи и пошёл к крыльцу конторы.
В этот момент на парковку въехал ещё один мотоциклист на кричащем алом байке, только миниатюрный. Окатив громилу в чёрной коже из затянувшейся первым ледком огромной лужи, алый мотоцикл еле вписался возле чёрного, практически зажав его между собой и стоящим рядом Audi. Мотоциклист так же снял каску и размял худенькие плечики, закинув на них ещё сумку.
Влад подошёл ближе.
- Мадам, а вас так фигурно парковаться в детском садике учили или на дамском форуме «Мы хотим и можем!»? – рыкнул Вжик на молодую женщину в таком же кожаном прикиде, как он сам.
- На форуме отставников и дезертиров, как и вас, - отрезала она, идя к крыльцу, - и кстати, хоть из вежливости мог бы назвать мадемуазелью.
- Чего?! Слышь, мамзель, убери свой металлолом от моего коня!
- Я не я, и лошадь не моя. Тебе надо – убирай, если грыжи не боишься.
Они уже вошли в здание, и оба стянули с голов вязаные шапки.
У него рассыпались примятые кудри, а она лишь слегка поправила идеально уложенную элегантную короткую стрижку на тёмных волосах.
- За грязевую ванну, что ты мне устроила, отвечать придётся, мамзель!