- Я в лабораторию. Здесь делать больше нечего. Если что и было – затоптали. Хотя… Эй, стойте! Кто позволил трогать реквизит?! Поставьте! – рявкнула она на девиц, которые откуда ни возьмись появились на сцене и пробовали унести реквизит – поднос с бокалами и бутылку шампанского и узлы со шляпными коробками, - я вам говорю, девушки. А ну, поставьте!
- Да нам сцену убирать пора, - ворчали девушки, - у нас рабочий день закончен, нам убирать надо.
- Кругом и шагом марш. Завтра уберёте.
- Мы завтра не можем, у нас завтра другая работа, - бубнили технички.
- Избавьте меня от печального повествования о вашей нелёгкой жизни. Марш со сцены и не сметь тут ничего трогать, - отрезала Алла.
Она подошла к подносу.
- Этого я не заметила, - пробормотала она себе под нос.
Она поставила на пол сцены ридикюль и достала оттуда коробочку и пакеты с клипсами, а также кисточку. Удобно разложив всё на полу, окинула подол платья и присела, начав снимать отпечатки пальцев с бутылки и бокалов…
***
К Крикуну и Эдику подошли Иван и Влад.
- Все мышки по норкам, - доложил Иван, - можно допрашивать.
- Трупы увезли к нам, я попросил вскрытие cito, - отчитался Влад.
- Хорошо, - сказал Крикун.
Они вчетвером смотрели как работает Алла.
- Она всегда этот набор с собой носит? – спросил Крикун.
- Похоже на то. Это ж надо такое барахло носить в дамском ридикюле, да ещё в театр! И перчаточки, вишь у неё, и мешочки, и колбочки, - сказал Эдик.
Они снова на неё посмотрели. Она обошла сцену и подошла к шкафу, которому в начале спектакля пел дифирамбы Гаев. Открыв дверцу, она даже присвистнула. Они подошли к ней. Внутри шкафа стоял точно такой набор на подносе – бокалы и бутылка. Она и с них начала снимать отпечатки.
- А я сейчас не понял, - сказал Эдик, - это что?
- Второй поднос с шампанским, таким же, какое они пили в четвёртом действии, когда Яша ещё уверял Лопахина, что шампанское ненастоящее. Он его потом и вылакал, да и Епиходов глотнул, а потом ещё жаловался на горло, что оно сиплое от того, что он пил и что-то проглотил, - быстро и кратко пересказал сценки спектакля Иван, - похоже кто-то в этом месте и подложил мужикам яду в бокалы. Как вы думаете, Аллочка?
- Думать – это ваша работа. А я, пока анализ не проведу, ни думать, ни говорить ничего не собираюсь. Предположения – дело неблагодарное, а я эксперт. Вот проведу экспертизу, и буду думать, прокомментировать вам результаты, или так дать почитать, - говорила она, складывая в ридикюль наборы с отпечатками, - если вы хотите, чтобы я взяла пальчики со всех участников спектакля, выходивших на сцену, мне придётся сгонять за своим чемоданчиком, здесь на всех не хватит.
- Хотим. Поезжайте. Два трупа на глазах у всех сотрудников МВД, а главное – у всего городского руководства и наших генералов!
- Могло быть и три, - сказал Влад.
- Что?!
- Петя Трофимов, в смысле актёр Сергей Гришин, упал с лестницы по сценарию, но не Антона Павловича Чехова, а кого-то посовременнее. Наш сценарист ему струночку гитарную натянул на ступенечку, - ответил Вжик.
- Откуда знаешь, что струну?
- А у них их там целая связка валяется. Они же их рвут в конце спектакля.
- Что, прямо рвут? – всерьёз заинтересовался Эдик.
- Ага. Электрик у них мужик здоровый. Привязывает между балясинами лестницы и рвёт.
- Так может он и Петю – того? – у Эдика аж глаз загорелся.
- Может, - задумчиво протянул Влад.
- Трупов могло быть и четыре, - застегнула ридикюль Алла.
- С чего вы взяли?! – воскликнул Крикун.
- Если пил всё время Яша, Игорь Поляков, и явно исподтишка, пока «баре» не видят, то логично было шампусиком травануть именно его. А Епиходов, актёр Егор Щербаков, как-то в эту историю влез и сам пал смертью отнюдь не храбрых.