-Ну и трус, я старый артиллерист, я знаю что говорю, я на фронте из своей пушки немцу точно в глаз попадал. А ну Санька бери спиннинг и целься вот сюда, смелее, смелее.
Санька неуверенно взял спиннинг, вопросительно посмотрел на Вовку, и вздохнув, метнул грузик. Первый раз в жизни Санька держал в руках спиннинг, боялся опозориться. Но, то ли дядя Петя был настоящим артиллеристом, то ли рука у него оказалась умелая, цель была поражена. Стограммовый груз точно попал в лоб соседу, моментально опрокинув его на землю. Его ноги вознеслись высоко в небо, и, теряя шлепанцы, безвольно упали.
Как ребята очутились в другом районе, они не заметили. Испугано озираясь и тяжело дыша, Санька проговорил, - Все Вовка, нам кранты, я его наверно убил. Что теперь будем делать. В предчувствии страшной расплаты, Санька всхлипнул.
- Нас наверно теперь посадят, бабушку жалко,- он смахнул набежавшую слезу, - она такая старенькая, на сердце стала жаловаться.
-А мне дядю Петю жалко, хороший сосед, нас всегда конфетами угощал, а какой веселый.
Дядя Петя был не просто весельчаком, он был душой всех праздников. Заядлый гармонист играл на всех общедомовых праздниках. Свою гармонь он ласково называл моя Катюша, мой второй фронт. С каждой получки, перед очередным запоем он покупал большущий кулек конфет и на спортивной площадке угощал всех ребят. На подколки собутыльников, и на ругань жены, он неизменно отвечал, я деревенский. Но однажды, когда его сильно допекли, он ответил.
-Вы поймите дурни городские, я вырос в деревне, и что такое конфеты, я знал только по книжкам. А белый хлеб мы называли пирожинками, приходилось пробовать иногда. А сейчас я зарабатываю, и могу позволить угостить наших детей. Я не люблю вспоминать войну, но вам скажу. Однажды к нам прибился мальчонка лет так шести, кожа да кости. Ну, мы приветили, поделились, чем могли, я ему из заначки свой кусок сахара отдал. Понимаете, он не стал, есть, а сахар только лизнул и за пазуху спрятал. Говорит у меня маленькая сестренка, она еще сахар не пробовала. Понимаете, сам малыш, голодный скелетик, а сестренке готов последнее отдать. И если кто не понял, и с глупыми приколами меня будете доставать, выбью зубы.
Долго бы еще переживали друзья неудачный заброс спиннинга, но тут их нашел Еська.
-Вы чего скисли вояки, не ту дичь подбили. Не переживайте так, жив ваш сосед, только не помнит ни чего. Представляете, говорит, что звезда с неба прилетела. Идите домой, и готовьтесь к походу на Бабку, или вы уже передумали. Вы бы видели Семеныча, он от хохота икать стал, это надо же, звезда с неба упала, и Петю единорогом сделала.
Когда ребята вернулись домой, то не поверили своим глазам. Почти все женщины дома собрались на площадке и ухаживали за пострадавшим. У дяди Пети на лбу красовалась огромная шишка, сияя зеленым цветом от зеленки, а сердобольнее соседки прикладывали к шишке тряпки с водой. Кто - то нашел для обезболивания заветную бутылочку. А дядя Петя довольный таким вниманием заливался соловьем.
-Понимаете, бабоньки, значит вышел я из дому погулять, за хлебушком. Иду ни кого не трогаю, гляжу, летит. Только я подумал, звезда, да еще днем, а тут бац, и... больше ни чего не помню. Очнулся вот здесь, на ваших заботливых руках. Да я согласен так каждый день звезды лбом ловить.
Увидев ребят, он подмигнул им и засмеялся.
Вовка прохаживался между сараями и, оглядываясь, собирал бутылки. Одна авоська была уже полной, и он, припрятав ее в густой крапиве, начал собирать в другую. Это был его второй выход за бутылками. После первого он смог купить, катушку и блесны для спиннинга. На этот раз должно хватить на билеты на электричку и на десяток пакетов с супом.
-Вот бы только ни кто не заметил, а то позору не наберешься - думал он, подбирая очередную бутылку,- Да если бы не в поход, разве я начал бы собирать. Ну, где я еще могу взять деньги. А ведь завтра уже поедем. И что удивительно, мамка меня отпускает. Как Елисей смог воздействовать на нее. Отпустила, это хорошо, вот только не догадывается, как без денег в поход пойдешь. А еще надо хлеба побольше купить, ладно картошки можно в яме взять.
-Эй, пацан, а ну дуй сюда,- Вовка оглянулся и замер, из одного из сараев ему махали рукой взрослые парни. Он прекрасно их знал. Бывшие восьмиклассники, ушедшие из школы в ПТУ, облегчению всех учеников и учителей. Эта не разлучная троица, терроризировала всех ребят в их районе.
Вовка упрямо нагнул голову и пошел дальше, стараясь не обращать внимание на троицу. Подросткам это невнимание не понравилось, и они, нагнав Вовку, остановили его.
-Ты чо, пацан гордый очень, или глухой, почему не отзываешься.
Хоть у Вовки от страха подгибались коленки, но он с вызовом сказал,- А я на пацана не отзываюсь, я вам не пацан.
-Ха пацаны смотрите, он не пацан, а кто ты, баба чо ли.
-Гляжу, вы настоящие пацаны, с чем вас и поздравляю, можете гордиться.
-Смотри Будка, какой шкет смешной, а что ты имеешь против таких пацанов, как мы.
Да я просто книжки читаю. А там написано, что слово поц по еврейски,означает маленький, а ан, это то, что у вас межу ног. Его внедрили нам во времена крещения Руси, а после революции, оно вошло в полную силу.
-Будка, да он над нами смеется, да я его щас в бараний рог порву.
-Стой, Муля, не шебурши. Это правда, шкет, что ты сейчас базаришь.
-А я не люблю сочинять, просто историю почитываю.
-Муля, и ты его хотел покалечить, ну и лопух ты Муля. Да ты его благодарить должен. Вот что, если еще, какая падла назовет меня пацаном, зубы выбью. А ты, грамотей, от куда такой взялся.
-Да я его знаю, это сказочник, мой братишка с ним в лагере чалился.
-Сказочник говоришь, что же, мы сказки любим. С нами пойдешь, мы тут винцом балуемся, а ты нас развлекать будешь.
-Да ни куда я с вами не пойду,- возмутился Вовка. Некогда мне чепухой заниматься. Меня люди ждут.
-Э, шкет, мы чо тебе не люди, мы тоже ждем. Так что не рыпайся, развлекать нас будешь. Берем его и тащим в сарай.
Подхватив упирающего Вовку, подростки со смехом потащили его в свой сарай.
-И чего привязались к мальчонке, что смелость свою мышиную показать желаете.
В дверях сарая стояла женщина, если ее так можно было назвать. Вид у нее был крайне запущенный. Длинная до земли хламида разных оттенков, была вся в дырах. Нечесаные волосы стояли дыбом. По волосам и хламиде в огромном количестве ползали различные насекомые. Тут были и пауки, хватающие других насекомых, и разнообразные жуки, и даже кузнечики, богатые своим разнообразием лесные клопы. Из искривленного рта торчал огромный клык, а сверкающие яростью глаза замораживали.
-Эй, бабуля, ты чего, мы тут играем, а ты иди себе дальше, мы тебе не мешаем, забубнил оторопевший Муля.
-Да как ты, сын вечно пьяной землеройки, смеешь называть меня бабулей, я же тебе сейчас хвост с корнем вырву, да я тебя...
-Простите его женщина, он не хотел вас обидеть, попытался оправдать Мулю, побледневший от страха Будка.
-Что, я, женщина, ну все теперь я буду развлекаться, пацан. Ах, да, я слышала, ты запретил называть себя пацаном, хорошо будешь просто поц, а твой ан я заберу на украшение.
А пока вы меня девушку будете развлекать всю ночь, и кто плохо будет стараться, скормлю своим паучкам. Мальчики не стесняйтесь, заходите в ваши хоромы, угощайте даму вином. А ну быстро в сарай,- закончила она свою речь громким визгом. И подмигнув Вовке, зашла следом.
Вовка ошеломленно уселся на поленницу. Он не ожидал увидеть кикимору в таком виде. У нее и раньше видок был не очень. Длинная солдатская шинель и огромные, как лыжи лапти все-таки имели более цивилизованный вид.