Два его сотрудника — Чжан не любил таких грубых определений, как «наемники» или «убийцы», — не выходили на связь уже в течение нескольких часов. Из переговоров полиции стало известно о двух мертвых грабителях, которых обнаружили в Музеях Ватикана. Звонок Ринанцо лишь подтвердил его опасения: двое его людей мертвы, в то время как кардинал Монти и этот Кавелли все еще живы. Но есть и хорошие новости. Кардиналу Рубино удалось дискредитировать Монти, убедив всех, что у того какое-то психическое расстройство. Этот слух, конечно, не продержится долго, да и не надо. Хватит нескольких часов, после которых мир уже не будет выглядеть так, как прежде.
LXIX
На лице монсеньора Ринанцо появилось такое выражение, будто он увидел привидение. После всего, что произошло накануне вечером и сегодня утром, просто невозможно, чтобы кардинал Монти вот так, как ни в чем не бывало, здоровым и бодрым, появился в «Доме святой Марфы». Словно в трансе Ринанцо выслушал его извинения за то, что накануне вечером тот не принял таблетки вовремя и в результате впал в состояние умопомрачения, а впоследствии еще и стал невольным свидетелем взлома музея. Все это сказалось на нем сильнее, чем можно предположить, так что после визита в больницу он внезапно почувствовал недомогание и вынужден был сначала несколько часов отдохнуть в своей квартире, из-за чего, к сожалению, пропустил утреннее заседание. Но теперь снова физически и духовно полностью готов к тому, чтобы продолжить участие в конклаве. Ринанцо рассеянно кивнул и пробормотал несколько вежливых слов о том, как он рад, что с кардиналом все в порядке. В его голове мелькнула мысль: ведь он солгал полковнику Дюрану, что Монти звонил ему, будучи уже не в Ватикане. Теперь он немедленно должен позвонить Дюрану и, по возможности небрежно, рассказать о возникшем недоразумении. Торопливо извинившись, он исчез в лифте.
Действительно, после интервью с Фионой Сильвестри кардинал Монти направился в свою квартиру. Здесь он умылся, побрился и сменил спортивный костюм Кавелли на кардинальское облачение. Затем отправился в квартиру Кавелли, где Беатрис как раз собиралась готовить кофе и посоветоваться с ними обоими. Беатрис считала, что им всем следует покинуть Ватикан, а еще лучше Рим, пока конклав не закончится. По ее мнению, только так они будут в безопасности. Кавелли не соглашался и был твердо уверен, что Ватикан в принципе является самым безопасным местом в Италии, тем более что швейцарская гвардия после событий прошлой ночи ужесточила меры охраны. В частности, полковник Дюран не покладая рук работает над тем, чтобы установить, как двое грабителей смогли проникнуть внутрь музея.
У кардинала Монти тоже не было никаких сомнений в том, что он должен остаться. Он серьезно посмотрел на Беатрис.
— Нас, кардиналов, называют принцами крови. Знаете почему? — спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа: — Потому что мы поклялись в случае необходимости защищать церковь до последней капли крови. Так что у меня нет выбора, синьора Кингсли.
Беатрис мрачно уставилась на него.
— А знаете ли вы, почему фатальные ошибки называют кардинальными?
Монти ничего не ответил, но теперь, когда он снова оказался в «Доме святой Марфы», эти слова снова пришли ему в голову. Уверенность, которую он еще недавно испытывал, сменилась грызущим ощущением приближающейся опасности. Здесь он никому не мог доверять. Что, если кто-то захочет устроить еще одно покушение на его жизнь? Он решил, что этой ночью он надежно запрет дверь и будет бодрствовать. Отсутствие сна не имеет большого значения, он все равно страдает бессонницей. В кармане брюк он нащупал два предмета: моток шнура и прищепку.
LXX
Карта памяти буквально жгла ее сквозь карман. Фиона Сильвестри не могла дождаться возможности, чтобы обработать интервью с кардиналом. Материал надо немного поправить и снабдить комментариями, которые даже самому глупому человеку дали бы понять, что перед ним — сенсация века. Потом она предложит этот фильм всем крупным вещателям. Во-первых, конечно, Си-эн-эн. Манунцио — полный идиот и скоро пожалеет, что не поддержал ее. Но, в принципе, так даже лучше — ей не нужно испытывать угрызений совести, что она лишила собственную газету такого материала. Впрочем, битва еще не выиграна. Слишком рано предаваться легкомыслию. Два часа назад она покинула Ватикан через вход здания Конгрегации доктрины веры. Как и прежде, на ней были черный парик и очки. Опять же, она сделала все возможное, чтобы избавиться от любых преследователей: трижды меняла такси, заходила в универмаг, с тем чтобы сразу же выйти через боковой выход, и на метро первые несколько остановок проехала в неправильном направлении, а затем пересела и вернулась обратно. Она была уверена, что если ее кто-то и преследовал, то теперь они уже точно отстали. Плавучий дом мирно покачивался на якорной стоянке. Казалось, ничего не изменилось. Но делать выводы пока рано. Фиона Сильвестри подошла к машине, села за руль и быстро проверила запись камеры, которая смотрела в сторону посадочного причала. Через десять минут она убедилась, что в ее отсутствие в плавучий дом никто не заходил. Она взяла камеру, закрыла машину и без видимой спешки поднялась на борт.