ЛЕПОРЕЛЛО. И, тѣмъ не менѣе, миловиденъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Не нахожу.
ЛЕПОРЕЛЛО. А я нахожу. Милый другъ, вы не знаете моей Габріэллы. Эта женщина не изъ тѣхъ вертушекъ, что продаютъ свою супружескую вѣрность за пару черныхъ усовъ и пѣсенку подъ аккомпаниментъ мандолины. Она цѣнитъ въ мужчинѣ только внутреннія достоинства.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. А они у васъ есть?
ЛЕПОРЕЛЛО. Есть — вотъ, ей Богу, есть!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Отчего же ихъ никто не видитъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Оттого, что, если бы всѣ видѣли мои внутреннія достоинства, они были бы уже не внутренними, а внѣшними. Я скроменъ, донъ Ринальдо, и держу свои достоинства про домашній обиходъ. Кто угощаетъ своими достоинствами постороннюю публику, у того они скоро расходуются. Габріэлла знаетъ меня слишкомъ хорошо и никогда не промѣняетъ на какого-нибудь щеголя съ перомъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Однако, клянусь, что этого унтеръ-офицера она слушала съ удовольствіемъ. Онъ напѣвалъ ей свои пѣсенки отъ самого Толедо до нашего переулка.
ЛЕПОРЕЛЛО. И вы все время слѣдили за ними?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Да.
ЛЕПОРЕЛЛО. По такой-то жарѣ?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Чего не сдѣлаешь для пріятеля?
ЛЕПОРЕЛЛО. Особенно, если у пріятеля есть хорошенькая жена, за которою безуспѣшно ухаживаешь.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. О, донъ Эджидіо!
ЛЕПОРЕЛЛО. И которую ревнуешь ко всякому встрѣчному.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Какъ дурно вы толкуете мои добрыя намѣренія.
ЛЕПОРЕЛЛО. Въ томъ числѣ и къ ея собственному супругу.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Если вы такъ понимаете мое участіе къ вамъ, то отчего вы не закроете для меня дверей своего дома?
ЛЕПОРЕЛЛО. Оттого, что нѣтъ лучшей страховки для мужа, какъ держать при женѣ такого влюбленнаго, котораго она терпѣть не можетъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Гм! гм!
ЛЕПОРЕЛЛО. Несчастный влюбленный, донъ Ринальдо, подобенъ собакѣ на сѣнѣ: самъ не съѣстъ и другимъ не дастъ.
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Не слишкомъ ли вы самонадѣянны?
ЛЕПОРЕЛЛО. Развѣ вы не выслѣдили унтеръ-офицера?
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Положимъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. И слѣдите, почтенный донъ Ринальдо, какъ можно пристальнѣе слѣдите! Не знаю, дѣлаетъ ли это вамъ честь, но мнѣ, во всякомъ случаѣ, доставляетъ удовольствіе,
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Чортъ бы васъ бралъ!
ЛЕПОРЕЛЛО. Какое благочестивое пожеланіе!
ДОНЪ РИНАЛЬДО. Мое дѣло было предупредить васъ, ваше дѣло воспользоваться моимъ предостереженіемъ. Признаюсь, я былъ бы почти радъ, если бы ваша глупая самоувѣренность увѣнчалась достойнымъ васъ головнымъ уборомъ. (Уходитъ.)
ЛЕПОРЕЛЛО (одинъ). Этотъ сластолюбивый попенокъ перегрызетъ горло всякому, кто вздумаетъ смотрѣть на мою Габріэллу сладкими глазами. Если издохнетъ моя дворовая собака, онъ охотно сядетъ въ конуру, чтобы по ночамъ лаять на распѣвателей серенадъ. Однако, этотъ унтеръ-офицеръ что-то сильно тревожитъ его. Пойду и сдѣлаю Габріэллѣ осторожный допросъ… Я вѣрю ей, какъ этому солнцу, ходящему въ небѣ, но вѣдь и солнце затмевается.
ДОНЪ-ЖУАНЪ (входитъ). Простите, почтеннѣйшій… Лепорелло! ты ли это, старый мошенникъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Ба… ба… баринъ?.. Господи, что же это? Среди бѣлаго дня?.. Отойди отъ меня, сатана!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты, кажется, принимаешь меня за привидѣніе?
ЛЕПОРЕЛЛО. И за очень приличное привидѣніе, не въ обиду будь сказано вашей милости…
ДОНЪ ЖУАНЪ. Ну, нѣтъ, братъ. Я живъ, я живѣе тебя. Поздороваемся, какъ порядочные люди.
ЛЕПОРЕЛЛО. О, синьоръ, мое сердце хочетъ выскочить отъ радости. Баринъ! мой добрый баринъ живъ, и въ Неаполѣ!.. Но, позвольте, синьоръ, по какому случаю вы живы?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Вѣроятно, потому что не умеръ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Но васъ взяли черти, синьоръ, — это извѣстно всему міру.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Глупая сказка, которую я самъ распустилъ въ народѣ, чтобы не слишкомъ гналась за мною инквизиція. Нѣтъ, Лепорелло, не черти, а долги выжили меня изъ Испаніи.
ЛЕПОРЕЛЛО. Но, синьоръ, я самъ былъ при томъ, какъ вы ужинали съ мраморнымъ Командоромъ и потомъ вмѣстѣ провалились въ театральный трапъ.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Маленькая комедія, чтобы замести слѣды, разыгранная по соглашенію съ дономъ Оттавіо — въ благодарность за то, что я великодушно уступилъ ему донну Анну и благословилъ ихъ на законный бракъ… Ну, Лепорелло, я всегда былъ бы радъ тебя встрѣтить, но сейчасъ ты особенно кстати. Я влюбленъ, милый Лепорелло.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ха-ха-ха! Еще бы! Само собою разумѣется. Вотъ если бы вы не были влюблены, это было бы чудо.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Моя красавица живетъ здѣсь.
ЛЕПОРЕЛЛО. Здѣ-ѣсь?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Да, вотъ въ этомъ домѣ. Ее зовутъ Габріэлла.
ЛЕПОРЕЛЛО. Къ несчастью, я знаю это слишкомъ хорошо.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Мужъ ея — какой-то полицейскій крючокъ… Ратацци… Ратаффи… дрянь, однимъ словомъ! Намъ не въ первый разъ дурачить такихъ уродовъ, Лепорелло, не правда ли?
ЛЕПОРЕЛЛО. А вы, стало быть, хотите…
ДОНЪ ЖУАНЪ. Разумѣется. Я жить безъ нея не могу.
ЛЕПОРЕЛЛО (въ сторону). Пропалъ! (Вслухъ.) Синьоръ, я знаю этого человѣка.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Въ самомъ дѣлѣ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Это прекраснѣйшій человѣкъ, синьоръ, благочестивый, мудрый, образованный, примѣрный семьянинъ.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Для меня изъ его добродѣтелей интересна только одна: его жена — самая хорошенькая женщина въ Неаполѣ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Синьоръ, небо караетъ тѣхъ, кто отнимаетъ женъ у добродѣтельныхъ мужей. Вспомните исторію Уріи.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Моральныя наставленія идутъ къ тебѣ, какъ тонзура балеринѣ. Готовься исполнять мои порученія.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ваши порученія?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Ну, да. Само ообою разумѣется, что съ тѣхъ поръ, какъ мы встрѣтились, ты снова состоишь у меня на службѣ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Покорнѣйше благодарю!
ДОНЪ ЖУАНЪ. А мнѣ таки было трудно безъ тебя въ эти годы. Я привыкъ къ твоимъ услугамъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Да я-то отвыкъ услуживать.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Итакъ, вотъ тебѣ первая задача: познакомься съ служанкою Габріэллы и, если надо, заведи съ нею интрижку…
ЛЕПОРЕЛЛО. Съ кривой Маріанною?.. Часъ отъ часу не легче.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Расположи ее въ нашу пользу.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ну, какъ бы не такъ!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Уговори ее открыть намъ доступъ въ эту проклятую лачугу, гдѣ томится въ неволѣ госпожа ея…
ЛЕПОРЕЛЛО. Волосы мои встали дыбомъ!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Словомъ, работай по старому рецепту, — не мнѣ учить тебя. И, побѣдивъ, мы, какъ въ старину, раздѣлимъ плоды побѣды. Мнѣ достанется госпожа, тебѣ служанка.
ЛЕПОРЕЛЛО. Если наоборотъ, я не стану спорить.
ДОНЪ ЖУАНЪ. За дѣло, любезный Лепорелло. Въ эту ночь онѣ должны быть наши.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ахъ, типунъ ему на языкъ!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Что?
ЛЕПОРЕЛЛО. Синьоръ, я боюсь, не слишкомъ ли вы спѣшите?
ДОНЪ ЖУАНЪ. Вотъ еще. Развѣ я не тотъ же Донъ Жуанъ ди Маранья, что десять лѣтъ тому назадъ?
ЛЕПОРЕЛЛО. Увы! кажется, все тотъ же.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Повѣрь, въ эти десять лѣтъ я не утратилъ ни прежней практики, ни прежнихъ качествъ.
ЛЕПОРЕЛЛО. Ахъ, синьоръ, сейчасъ вы въ глазахъ моихъ утратили одно прекрасное качество.
ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты замѣтилъ? Какое?
ЛЕПОРЕЛЛО. Вы перестали быть покойникомъ!
ДОНЪ ЖУАНЪ. Шутъ! Итакъ, Лепорелло, въ атаку. И помни — добыча пополамъ. Мнѣ госпожа, тебѣ слѵжанка.