Выбрать главу

…Время в пути летело незаметно. Всматриваясь в мелькающие за окном автобуса города, я думала о непредсказуемости жизни. Еще пять лет тому назад я и не помышляла ни о каких путешествиях, встречах. Жила и жила себе потихоньку. Но в сознании, вернее, в подсознании, каким-то беспокойством напоминало о себе Несбывшееся. Жизнь проходит. Ищешь какие-то ее смыслы в высоких материях и вдруг, в один прекрасный день, начинаешь понимать, что самое главное не в заоблачных далях, а здесь, на земле, рядом с теми, кого любишь ты и кто любит тебя.

Путь от автовокзала к дому Донатаса я уже помнила. По длинной-длинной улице, к главному проспекту, потом к мосту, а там за небоскребами и его дом. Ощущение неуютной неизвестности в городе как-то незаметно у меня исчезло. Я мчалась на велосипеде к этому дому, как на крыльях летела.

– Ну наконец-то! Как ты добралась?

– Нормально. И поездка была интересная. Расскажу потом.

Я положила в комнату спальный мешок, достала из рюкзака подарки. Одна из рубашек, которые я купила Донатасу, оказалась ему не по размеру. Отложила ее в сторону. Подарю кому-нибудь.

– Хорошо бы пообедать, – предложил он. – Посмотри, что там есть в холодильнике.

На этот раз холодильник был заполнен продуктами. Мы устроили маленький пир и даже отметили мой приезд. У Донатаса в шкафах на кухне было много бутылок с вином, шампанским, коньяком. И такие подарки оставляли у него поклонники! Он не употреблял алкоголь, вот они и стояли нетронутые. Я тоже не испытывала интереса к такому питью, не переносила даже его запаха. Поэтому выбрала маленькую сувенирную бутылочку. «На съемочной площадке приходилось курить, но прошло тридцать лет, как бросил. Не вошло в привычку. Не было тяги и к алкоголю. Разве что, чуть-чуть мог пригубить по поводу какого-либо торжества». Донатас рассказал о единственном в его актерской жизни случае на эту тему:

– Напротив театра через дорогу находился пивоваренный завод. Как-то хорошенько, из уважения угостили пивом и еще чуть покрепче напитком. Забыл текст роли. Партнеру пришлось выручать во время спектакля. Проявил находчивость. Так подавал реплики, что мне достаточно было подтвердить или опровергнуть их: угу, да, да, нет. Режиссер сидел мрачный. Я сгорал от стыда.

– У меня есть фотоснимки о моем путешествии по Германии. Хочешь посмотреть?

Донатаса заинтересовали некоторые снимки: Бабельсберга – района Потсдама с киностудией и моста Глинике…

– В Бабельсберге я снимался… на ДЕФА… На этом мосту Конона Молодого обменяли на английского разведчика.

Донатас принес фотографию – совместный снимок его с Кононом Молодым, прототипом Ладейникова в «Мертвом сезоне».

– Конон Молодый скорее консультировал, как не надо играть Ладейникова. Сцену обмена снимали в Подмосковье.

– А где в Подмосковье?

– На Ленинградском шоссе.

Вечер мы просидели на диване, рассматривая его семейные фотографии с женой, детьми, внуками, снимки встреч со зрителями, коллегами, друзьями, съемок в кино… Многие снимки были для меня узнаваемы. Я их видела в журналах, в книгах, посвященных его творчеству. Фотографии, фотографии… разные состояния его души: задумчивый, ироничный, веселый… Вспоминаю слова, которые Донатас с грустью сказал, всматриваясь в снимок семидесятилетней давности, запечатлевший его с теми, с кем он начинал работу в театре:

– На этой фотографии мы во дворе актерского общежития. Из моего поколения нашего театра остались я и Шулгайте. ВСЕ УШЛИ.

Я спросила:

– А кто на фотографии?

– Мильтинис… Космаускас… Виткус… Бледис… Дульските… Кончюте.

Фамилии я позже записала. Чтобы помнить. Кроме одной – Мильтинис. Ее я знала. Фотографии, связанные с «Солярисом», у Донатаса хранились в отдельном альбоме: моменты репетиций актеров, кадры из фильма, фотографии его встречи с Натальей Бондарчук в Вильнюсе. На одной из них надпись: «…27 сентября 2009 года… 37 лет спустя».

полную версию книги