Вспоминалась рука, творящая другую руку, возникало ощущение ноги, причем оно было болезненным, поскольку он где-то ушиб колено. Чувство боли в пояснице вызывало неясное воспоминание о плоти и крови, которые некогда были его спиной.
Точно так же память о дыхании напоминала о легких. Возникавшее при этом ощущение почему-то ассоциировалось с жаркими летними днями на берегу моря и каплями пота, выступавшими на лбу.
Потом почудилось, что тело парит в жарких потоках воздуха, постепенно становившихся прохладными; головокружение оттого, что он парил вниз головой, вызывало тошноту и воспоминания о желудке. Падение было недолгим; сначала он ободрал колени о твердую металлическую поверхность, а потом о нее же ударился головой. Воздух вокруг обдал холодом.
Он мигнул и вспомнил о том, что болела голова. Кроме гонявшихся друг за другом в непроглядной темноте красных и белых пятен он ничего не видел. При мысли о том, что это слепота, его охватила паника, но зрение стало понемногу возвращаться, хотя ничего подходящего, на что стоило бы смотреть, поблизости не оказалось.
Свет был тусклым. Ему снова захотелось вдохнуть свежий воздух полной грудью, как тогда, когда он решился вступить на платформу. Он так долго дышал спертым воздухом летевшего на Марс космического корабля, марсианской базы и помещений, расположенных в толще скальных пород Фобоса, что почти забыл, что это такое — полной грудью вдыхать свежий воздух. Даже если воздух не был настоящим, ему все равно хотелось снова испытать это чувство. Но, наполнив до отказа легкие, он ощутил запах гнилых лимонов, который был ему знаком с того момента, как он убил первого зомби. Он снова почувствовал себя человеком, но возвращаться в ад ему совсем не хотелось. Ведь он куда-то переместился с помощью неведомой силы! Морского пехотинца не покидала мысль, что он перенесся куда-то очень далеко, чтобы оказаться в…
Я даже отдаленного представления не имел, куда меня занесло. Инстинктивным движением потянулся к поясу за автоматическим пистолетом, который проще и быстрее всего пустить в ход. Рука уперлась в нагое тело. Грудь не была прикрыта абсолютно ничем. Вытянув шею, я обнаружил, что совершенно голый.
Господи, Пресвятая дева Мария! Вместе с одеждой я лишился и оружия —дробовика, винтовки «Сиг-Кау» и ракетной установки, которые досталось мне с таким трудом!
То, что во время этого странного путешествия я лишился одежды, особенно меня не беспокоило, разве что холоднее стало, потому что температура здесь была ниже, чем там, откуда я переместился. Но мне совсем не светило стать дохлым куском мяса лишь потому, что я без оружия — голому и безоружному человеку непросто защищать свою жизнь.
Не теряя ни секунды, я осмотрелся — разведка была сейчас жизненно необходима. Если где-то поблизости притаились монстры, следовало любым путем и как можно скорее раздобыть хоть какое-нибудь оружие. Запах тухлых лимонов явственно свидетельствовал о том, что рядом, в неясной дымке рассеянного света, прятались зомби. Хоть я прошел в створку Ворот в чем мать родила, дышалось, по крайней мере, легко. Мне очень хотелось, чтоб и дальше так продолжалось.
Сила притяжения была здесь такая же, как на Земле. Когда глаза привыкли к тусклому освещению, я обнаружил, что нахожусь в удлиненном прямоугольном здании. Поскольку до этого путешествия у меня был опыт выхода «наружу», возвращаться снова в бесконечные коридоры и переходы кошмарного лабиринта совсем не хотелось. Такая перспектива, пожалуй, импонировала мне еще меньше, чем схватки с монстрами.
Внезапно промозглая прохлада сменилась сильным холодом. Полное отсутствие одежды становилась серьезной проблемой. Несмотря на то, что в последнее время я познакомился со многими отвратительными способами умерщвления бренной плоти, перспектива замерзнуть до смерти совсем не прельщала.
Ощутив прилив адреналина — единственного стимулятора, который был в моем распоряжении, — я бросился в том направлении, которое, с моей точки зрения, было наиболее многообещающим: в мутном мареве прямо по курсу пульсировало красное мерцание. Шорох моих босых ног по металлическому полу отдавался в ушах почти так же гулко, как прежде топот форменных ботинок.
Если здесь дела обстояли так же, как в лабиринтах, я бы предпочел сейчас наткнуться на зомби! Живого или дохлого — все равно. Лишь бы при нем было оружие, заполучив которое, мне было бы гораздо легче разбираться хоть с клыкастыми монстрами, хоть с привидениями.