Как только я увидела темно-зеленый логотип компании Pacific Northwest Trust, мне показалось, что вернулся кишечный грипп. Я упала на ближайший стул, даже не взглянув на письмо, постепенно закипая от гнева.
Я даже не смогла заставить себя прочесть его, хотя оно не было длинным. Я вынула письмо, положила на стол текстом вниз и неохотно заглянула в коробку, что бы посмотреть, что же лежит внизу. Это был пухлый конверт. Мне было страшно открывать его, но я была достаточно зла, что бы выдернуть его из коробки.
Мой рот был сжать в тонкую линию, пока я рвала бумагу, даже не стараясь аккуратно расклеить конверт. У меня сейчас и так забот предостаточно. Мне не нужны лишние напоминания или источники раздражения.
Я была в шоке, но все же не удивлена. Что же еще это могло быть: три толстые пачки купюр, перетянутые широкими резинками. Мне даже не нужно было смотреть на номинал. Я точно знала, сколько они пытаются мне впихнуть. Тут ровно тридцать тысяч долларов.
Я осторожно подняла конверт, вставая, и повернулась, чтобы бросить его в раковину. Спички лежали в ящике со всякой всячиной, поверх всего остального, там, куда я их бросила в последний раз. Я вытащила одну и подожгла.
Огонь подбирался все ближе и ближе к моим пальцам, а я смотрела на одиозный конверт. Я не могла заставить свои пальцы разжаться. Я выбросила спичку, пока она не обожгла меня, а мое лицо исказила гримаса отвращения.
Я схватила письмо со стола, смяла его и бросила в другой отсек раковины. Затем подожгла другую спичку и сунула в бумагу, наблюдая с мрачным удовлетворением, как она горит. Я достала еще одну спичку, зажгла. И снова держала над конвертом. Снова она догорела почти до пальцев, пока я не бросила ее к образовавшемуся от письма пеплу. Я не могла заставить себя просто сжечь тридцать тысяч долларов.
Что я собиралась делать с ними? Я не знала адреса, куда их можно вернуть, я была почти уверена, что компания не существует.
А затем я сообразила, что один адрес я точно знаю.
Я швырнула деньги в коробку с логотипом FedEx, сорвала квитанцию с адресом, чтобы никто не смог определить мою причастность, если найдет ее, и направилась к своему грузовику, бессвязно бормоча по дороге. Я поклялась себе на этой неделе сделать что-нибудь ужасно опрометчивое на мотоцикле. Если понадобится, я даже попробую трюк в виде прыжка.
Я ненавидела каждый дюйм этой дороги, пока ехала через мрачные деревья, стискивая зубы до боли в челюстях. После всего этого, сегодня ночью кошмары должны быть еще ужаснее. Деревья уступили место папоротникам, и я проехала через них, злясь, оставляя за собой две полосы примятых стеблей. Я остановилась напротив передней лестницы.
Дом выглядел так же, болезненно пустым, мертвым. Я знала, что просто проецировала свои собственные чувства на его внешний вид, но это не изменило того, как он выглядел для меня. Стараясь не смотреть в окна, я подошла к передней двери. Я отчаянно хотела всего на минутку опять стать зомби, но нечувствительности больше не было.
Я аккуратно поставила коробку на ступеньку брошенного дома и повернулась, чтобы уйти.
Я остановилась на ступеньке. Я не могла просто бросить груду денег напротив двери. Это было почти так же плохо, как и сжечь.
Со вздохом, я опустила глаза. Повернувшись, схватила эту оскорбительную коробку. Может, я просто пожертвую ее анонимно на какие-нибудь благие цели. Помощь людям, страдающим заболеваниями крови или что-то типа того.
Но я покачала головой, как только вернулась в грузовик. Это были его деньги и, черт побери, он собирался продолжать. Если их украдут от сюда, с крыльца его дома, это будет его вина, не моя.
Окно было открыто и вместо того, чтобы снова выйти, я просто со всех сил швырнула коробку сторону двери.
Более точного попадания в моей жизни не было. Коробка со звоном пролетела в переднее окно, оставив такую огромную дыру, как будто я швырнула туда стиральную машину.
— О, черт! — закрыв лицо руками, воскликнула я.
Пора бы уже знать, что все, что я делаю, выходит наперекосяк.
К счастью, во мне снова проснулся гнев. Это его вина, напомнила я себе. Я просто возвращала его собственность. Это его проблема, что сделать это так затруднительно. Кроме того, слышать как разбилось стекло было здорово — это значительно улучшит мое самочувствие на обратном пути.
Я не уверилась до конца, но я сняла грузовик с нейтральной передачи и поехала прочь. Это было почти то же самое, что отправить деньги тому, кому они принадлежали. А кроме того, мне было бы очень удобно отвозить все в той же «кидательной» коробке следующие ежемесячные платежи. Это было лучшее, что я могла сделать.