— Ну и умники! — не выдержал Оленин. — Чем же все кончилось?
— А кончилось тем, что я позвонил Мищенко и предложил обменяться командными пунктами. «И поскольку, — говорю, — вам не терпится, я сейчас выстрелю красной ракетой». Он, конечно, смутился ужасно. А потом трубку взял Душак. Тоже кается, всю вину берет на себя…
— Будем считать, что вину они искупили, — резюмировал командарм. — Ведь танки противника к Малину не прорвались.
Гитлеровцы празднуют рождество.
25 декабря нам стало известно, что на участке 68-й немецкой пехотной дивизии некоторые подразделения уводят с передовой на праздничный обед, после чего солдаты возвращаются в траншеи.
В тот же вечер доложил командарму о готовности корпуса. Три наши стрелковые дивизии — 322-я полковника П. Н. Лащенко, 336-я полковника М. А. Игначева и 161-я генерал-майора П. В. Тертышного уже заняли исходные позиции для атаки. Прошу разрешения начать атаку после короткого артналета на передний край противника не с утра, а в полдень. Докладываю командарму и члену Военного совета о причине, побудившей принять такое решение. И получаю «добро».
Как и на Курской дуге, сигнал для атаки — команда «Буря».
Раздалась команда, и над передним краем взлетели серии зеленых ракет. Корпус начал атаку.
В первой траншее немцев оказались только дежурные пулеметы, во второй — дежурные подразделения. Ослабленные передовые подразделения противника были не в силах остановить наше стремительное наступление, и уже через час я присутствовал на допросе офицера штаба 196-го немецкого пехотного полка.
Расстояние, которое гитлеровцы силами четырех танковых дивизий преодолели за двадцать дней, мы прошли в три дня. Накануне Нового года два корпуса — танковый генерал-лейтенанта П. П. Полубоярова и наш стрелковый — перерезали шоссе Житомир — Новоград-Волынский в районе села Березовка и начали наносить удар в направлении Высокой Печи в обход житомирской группировки противника.
Приказом Верховного Главнокомандующего двум дивизиям 15-го стрелкового корпуса была объявлена благодарность за умелые действия в составе 1-го Украинского фронта. Дивизиям Лащенко и Игначева присвоено наименование Житомирских.
К исходу 6 января наши передовые части вышли на берег реки Случь.
Задали нам немцы загадку.
Сначала никакой загадки не было. На участке, где наступала 322-я дивизия полковника Лащенко, в районе села Кохановка, разведчики пленили фельдфебеля и шесть солдат из 96-й пехотной дивизии гитлеровцев. Докладываю об этом Черняховскому и слышу в ответ:
— Врут ваши разведчики.
— Я хорошо знаю разведчиков полковника Лащенко. Народ аккуратный…
— Тогда вы сами что-то напутали.
И тут же последовало разъяснение, поколебавшее мою уверенность:
— 96-я дивизия немцев? Откуда вы ее взяли? Не только перед вами — во всей полосе 1-го Украинского фронта нет такой дивизии. Найдите разведчиков и накажите.
Вот так дела! Невольно вспомнил рассказанный Черняховскому курьез со сменой командного пункта под Малином. Теперь, выходит, сам попал в неловкое положение. Вызываю по телефону Лащенко. Он подтверждает сведения разведчиков. Надо самому допросить пленных, иначе не разберусь.
Поехал к Лащенко. Пленный фельдфебель подробно рассказывает, где и когда их дивизию сняли с рубежа обороны, отвели в тыл, погрузили в эшелоны. Чертит на карте маршрут: Псков, Вильнюс, Варшава, Брест, Шепетовка. Тыловые части дивизии еще сейчас выгружаются в Шепетовке.
Снова звоню Черняховскому.
— А знаете, Иван Ильич, — слышу в трубке веселый голос командарма, — откуда разведчики Лащенко раздобыли пленных? Аж с Волховского фронта! Я навел справку. 96-я дивизия немцев находится там. Ну зачем вам понадобился такой глубокий поиск? Да и неудобно вторгаться в чужие владения.
Теперь и мне можно ответить шуткой:
— Вторгаться в чужие владения, безусловно, неудобно… Не знаю, каким ветром занесло сюда эту дивизию. Но мчалась она к нам на всех парах.
Я называю даты, точный маршрут следования дивизии, день ее прибытия и улавливаю в трубке тяжелый вздох:
— Вот как?.. М-да…
Что было потом, я узнал уже из рассказа Тер-Гаспаряна. Командарм, оказывается, связался с фронтом, оттуда позвонили в Генштаб, и Волховский фронт получил приказ провести разведку боем на участке, где у него обозначена 96-я пехотная. Тут и выяснилось: участок обороняет другая часть.
— Бывает, — сказал мне Тер-Гаспарян. — Чего только не бывает на войне!..