Но это скорее, планы, на непредвиденный случай. Пока же, Леонид скорее думал о мести лицом к лицу. Не зря же он проделал такой длинный путь, чтобы добраться сюда.
На пояс была подвешена фляга с водой, во внешний карман рюкзака была положена похожая фляга с керосином, все-таки, Длинный, достаточно опытный путешественник, этого не отнять, подумал ротмистр, собираясь в дорогу. И наконец подхватив керосиновый фонарь, забросил за спину карабин, взял в руки шест и начал спуск вниз.
Первая же обнаруженная ловушка с падением кованной решетки, только подтвердила подозрения о том, что шест взят не случайно. Дальше ротмистр спускался далее осторожно, но все же старался делать это достаточно быстро, и потому уже к вечеру того же дня, то есть вдвое быстрее друзей, оказался на площадке где они провели первую ночь. Именно там решил расположиться, и он сам. Правда в отличие от друзей, он довольствовался армейским сухим пайком, запивая его водой, не решил, что в походных условиях лучшего не стоит и желать. Тем более, что в пайке, имелись саморазогревающиеся банки, с чем-то напоминающим французский суп-пюре с трюфелями и мясом птицы, на второе картофельное пюре с хорошо прожаренным свиным фаршем и приправами, небольшая, граммов на сто упаковка чуть солоноватых галет, прекрасно заменивших хлеб, а на десерт клубнично-малиновый джем и рассыпчатое печение. Не хватало разве что какого-то напитка, но привередничать после сытного ужина явно не стоило и потому несколько глотков воды, и ароматная сигарилла, вполне достойно завершили трапезу.Разложенный на полу плед, и брошенный под голову рюкзак, оказались достаточно удобным, для привыкшего к невзгодам ротмистра, и он спокойно заснул, предвкушая скорую встречу со своим недругом.
За дверью, на которую указал Длинный, оказалась всего лишь небольшая полукруглая площадка с несколькими ступеньками, спускающимися ниже. Неподалеку от нее находилась вырезанная из красноватого камня огромная чаша, над которой угадывался силуэт какой-то диковинной рыбы, возможно существовавшей в древние времена, и потому совершенно незнакомой друзьям. Изо рта рыбы текла довольно плотная и широкая струя воды, впрочем, без какого-либо напора попадая в чашу, и переливаясь через ее край уходила куда-то в темноту небольшого тоннеля, располагающегося чуть в стороне.
Здесь царил полумрак, и возможно только за свет освещения соседней комнаты можно было различить хоть что-то. Однако, Алексею этого оказалось мало и он, быстренько сбегал, принес второй керосиновый фонарь, и осветил это помещение. И хотя Большого света от фонаря не было, но нам все же удалось рассмотреть место куда мы попали.
Во-первых, вода, текущая изо-рта этой неведомой рыбы, оказалась просто необычайно вкусной. Ледяной, настолько, что сразу же заломили зубы, но тем не менее чистой прозрачной, без какого-либо даже намека на муть. Почему я так подробно об этом говорю, только потому, что тоннель, в котором мы сейчас находились имел полупрозрачные стены. И стоило Алексею направить луч фонаря, на одну из этих стен, Длинный не удержавшись охнул от восхищения. На другой сторону этих стен, располагался, самый настоящий водоем, по которому неспешными стайками плавали рыбы, колыхались водоросли, а наши друзья, разглядывали все это великолепие как бы из-под дна. Правда, со временем на поверхность этого тоннеля все же осела какая-то муть, взвивавшаяся вверх, стоило какой-то рыбешке задеть своим хвостом дно, или просто проплыть мимо, но даже сквозь пленку песка или ила, вид водоемы расположенного над головой, вызывал немалое восхищение. Именно поэтому, казалось несколько странным то, что в общем-то мутный водоем, наверняка отдающий гнилыми водорослями и протухшей рыбой, и вдруг чистейшая вода без какого-либо запаха берущаяся непонятно откуда.
Алексей, заворожённый зрелищем, не обращая внимание на то, что находится под его ногами, попытался подойти поближе к стене, чтобы получше осветить ее, и подробнее осмотреть, жизнь обитателей водоема, вдруг нечаянно поскользнулся на дорожке, проложенной вытекающей из чащи водой, вскрикнув, и взмахнув руками, быстро заскользил в глубину тоннеля, едва удержав в руках чудом не погасший сразу фонарь.