В феврале 1938 года, с очередной ротацией меня отправили обратно в Германию. Честно говоря, я итак уже перевалил все возможные сроки пребывания в Испании, учитывая то, что ротация летчиков происходила каждые шесть восемь месяцев. Просто вначале, я отказался от переезда после ранения, проведя реабилитационный период на месте, а затем, после поставки новых истребителей, сразу же взял один из них лично для себя, и потому продолжил службу в Испании.
По приезду в Берлин, мы встретились с основателем люфтваффе Германом Герингом, который поздравил нас с успешным завершением командировки и подтвердил полученные там офицерские звания. Благодаря этой поездке, я за какие-то два года, вырос из оберлейтенанта, до майора. Позже, после победи Франко и окончания Гражданской войны, Всем ее участникам были вручены соответствующие награды. От Испании я получил «Медаль за Испанскую компанию 1936–1939» А от Германии «Испанский крест» В золоте с мечами и крестами. До высшей награды с бриллиантами, мне не хватило всего двух побед. Но по большому счету, воевал я там не за награды. Точнее сказать лучшей наградой была осуществленная месть за погибших родителей.
Глава 6
6
Она стояла возле проезжей части на Хиртен штрассе, почти на самой окраине Берлина, похоже поджидая такси, которое в этом районе города если, когда и появлялось, то скорее совершенно случайно, или по предварительному заказу. Было довольно пасмурно, сыро из-за того, что местами накрапывал мелкий дождик, и довольно холодно. Осень в Берлине, это не осень в Римини. Весь вид ее говорил о том, что она стоит здесь довольно долго, изрядно промокла, в своем демисезонном пальтишке, и когда-то нарядной весенней шляпке, устала и вся дрожит от пронизывающего ее холода, под порывистым, набегающим время от времени ветром, выстуживающим ее несколько худощавую фигурку под тонкой тканью промокшего насквозь пальто.
Я появился в этом районе совершенно случайно, навещал старого приятеля еще по Испании, и сейчас, распрощавшись с ним, направлялся в отель на Унтер-дер-Линден, где снимал номер. На этот раз я был безлошадным. Очень уж не хотелось связываться с мокрыми и скользкими, горными осенними дорогами, соединяющими Швейцарию с Германией, поэтому плюнув на все, приобрел билет первого класса на поезд, и отправился в Берлин, на нем. Обустроившись в отеле, воспользовался предложенным прокатным «Опель-Кадет» 1939 года, тем более, что далеко уезжать не собирался, да и привлекать к себе внимание роскошным автомобилем в рабочем районе, тоже не хотелось. «Кадет» воспримут, как должное, а вот с «Бенца» как минимум скрутят зеркало или разобьют фару. Просто так. Из-за любви к искусству. Мол, нечего тут шарахаться на дорогих авто, когда большая часть местных жителей трясется на городском транспорте или ходит пешком.
Увидев стоящую у обочины молодую женщину, притормозил возле нее и предложил подвезти. Девушка настолько продрогла, что с трудом выговорила, постукивая зубами слова благодарности, и приняв предложение заняла место в автомобиле. Ехать ей было нужно на другой конец города в Советское посольство, которое находилось на той же улице, что и отель, в котором я снял себе номер. Как оказалось, она служит, занимая должность секретаря, курьера, а порой и прислуги, вообщем, куда пошлют. Все это она поведала мне, после того, как мы познакомились. Я представился ей Алексом Визеном, без дворянской приставки и титула, чтобы не смущать ее, тем более, что стоило взглянуть на нее поближе, как она сразу же понравилась мне, и потому совсем не хотелось хвастать богатством и положением, чтобы не отпугнуть ее.
Звали ее Татьяной. Точнее Татьяной Борисовной Штейгер. На мой удивленный вопрос как согласуется русское имя с немецкой фамилией, она, ничуть не стесняясь этого, ответила, что все достаточно просто. Оказалось, что фамилия скорее швейцарская, потому что ее далекий предок прибыл в Россию, именно из той страны. Предка давно уже нет, как и баронского титула, а фамилия пока еще существует. В Москве, живет ее отец, служит в Наркомпросе, может быть именно поэтому её и выпустили из СССР, для работы в советском посольстве Берлина. Должность разумеется невелика, но с другой стороны, гораздо лучше, чем работа преподавателем немецкого языка в какой-нибудь советской школе. Да и зарплата здесь все же чуть повыше, чем в Советском Союзе.