Аорон отлично знал, что без внешнего источника подпитки он не мог и близко подойти к той степени внутренней мощи, что позволяла ему хотя бы дотянуться до Поля Разума, чего уж говорить про вязь… Он знал это с детства, с того самого времени, когда мастер-ваятель Иванэ рассказал ученикам о Нем, об Истинной Силе Ал`Легоса, что созидает миры. И именно тогда будущий Верховный Патриарх поклялся себе, что наступит день – и он сможет прикоснуться к Истинному Источнику Власти. И этот день наступил! Почти три года потребовалось Аорону! Три долгих года проб и ошибок, поисков и неудач. И, конечно, резервы. В то время как его сверстники направо и налево расходовали отпущенную Вечностью личную Силу, он, как алчный скупец, откладывал каждую кроху.
Вот и сейчас, через множество лет, ему, как и когда-то в юности, требуется этот неприкосновенный запас! Кристалл-накопитель, содержавший в себе целых сорок шесть лет беспрестанных самоограничений, мощно и равномерно пульсировал накопленной энергией. Он был велик, он был огромен, мощи, заключённой в нём, было достаточно, чтобы снести, разрушить до основания целый город. Её должно хватить! Должно!..
Невероятно мощный поток энергии выплеснулся из кристалла и устремился в диск-фокусировщик, когда Аорон, закончив вязь, проявил её в центре круга-ограничителя, запечатанного кровью. Бешено вращаясь, диск изрыгнул тонкий луч спрессованной, концентрированной мощи, вплетая её в каждую линию, каждый изгиб узора информационной сети.
Пространство внутри круга невероятным образом сжалось, перейдя в двумерную форму плетения, искривилось, задрожало. Энергия неконтролируемым, постоянно увеличивающимся потоком разрывала границу мира, ломала, растворяла её. Воздух в комнате, сотрясаемый нематериальными толчками, ощутимо дрожал. Двумерное искажение пошло серебристой рябью, затрепетало с непредставимой, неуловимой глазом скоростью, сжатое пространство выпрямилось, вновь проявив полный круг. Но теперь его надвое пересекала тонкая, подобная густому облаку, полоса, в полтора человеческих роста высотой.
Врата Бездны открылись!
С нетерпением ожидавший этого момента патриарх тут же отправил новое, заранее подготовленное плетение внутрь круга. В этот раз – ничего сложного. Называемая в просторечье "поищи меня", форма была направлена на пучок волос, лежащий прямо перед вратами, и предназначалась она для призыва в этот мир того, кому эти волосы принадлежат… Точнее, принадлежали! Это был своеобразный зов плоти, не слышимый никем, кроме того, чья плоть заключена в сети.
Время текло. Ничего не происходило. Кристалл-накопитель, отдавая запасы энергии необходимые для сохранения врат открытыми, тускнел. Кап-кап-кап – утекало время! Кап-кап-кап – исчезала энергия! Дрожа от охватившего его нетерпения, Аорон вглядывался в пелену врат. И вот, когда терпенье почти иссякло, туман всколыхнулся и, раздавшись в стороны, исторгнул из себя высокого, крепко сложенного мужчину, с чёрными, доходящими до плеч волосами и холодными серыми глазами, глядящими с гордого, точёного лица.
Аорон де Брасс-Тэрин невольно подался назад, когда его взгляд пересёкся со взором пришельца. Но он тут же напомнил себе, что бояться нечего, что он хозяин, он господин, да и призванный – всего лишь дух, призрак, осколок былого, он – бессилен, он – ничто… Но Аорон всё равно боялся! И все силы уходили только на то, чтобы не показать своего страха призраку!
– Здравствуй, мой мальчик, – мягким тенором, так не вязавшимся с его мощной фигурой, произнёс пришелец.
Явившийся дух выглядел на удивление "живым". Куда более живым, чем помнился Аорону по их последней встрече во плоти.
– Я тебе не мальчик! – яростно (и откуда только силы взялись) рявкнул патриарх, отчётливо расслышавший в словах духа неприкрытый сарказм, относившийся то ли к пожеланию здоровья, то ли к обращению вообще. А может и к тому и к другому?..
– Как пожелаешь, – всё так же мягко произнёс посетитель, склонив в лёгком полупоклоне голову. – Впрочем, для меня ты навсегда останешься ребёнком. Глупым, неблагодарным, эгоистичным, властолюбивым, беспринципным, подлым…
– Хватит! – вскочив на ноги, проревел патриарх. – Я не для того тебя призвал и выслушивать все, что ты обо мне думаешь, – не намерен! Тем более что…
– …что ты это и так знаешь, – закончил за него призрак, искривив губы в ядовитой улыбке.
Великий Патриарх обречённо махнул рукой и, не удержавшись на вновь ставших ватными ногах, грузно опустился обратно в кресло. Спорить с призраком бессмысленно. А тем более с ЭТИМ. И хотя многое из былого начало потихоньку стираться из памяти, одно Аорон помнил чётко: ему ни разу не удалось одолеть в споре Верховного Патриарха Кадима Андреа Валериуса, его прежнего учителя, повелителя, друга, предшественника и…
– А ты изменился, – проведя бесплотной рукой по бесплотной бородке в столь характерном для себя, былого, жесте, подметил Кадим. – Постарел, обрюзг… Видно, давненько мы не общались?
– Сорок семь лет, – совершенно неожиданно для себя отозвался Аорон. – Прошло почти сорок семь лет.
– Всего лишь? – удивился призрак. – А я уж, глядя на тебя, решил было, что минула пара веков. Сам понимаешь, в Бездне трудно следить за ходом времени.
– Тебе виднее, – не удержавшись, ядовито хмыкнул де Брасс-Тэрин.
– Верно, – кивнул призрак, игнорируя явную провокацию. – Но вот что мне интересно: скажи, ты уже объединил филиалы? Я почему спрашиваю? Сам понимаешь: в свете нашего последнего "прижизненного" разговора это представляет для меня некоторый интерес…
– Замолчи, – и куда только делись силы? Аорон даже шептал с трудом. – Прошу, замолчи, оставь…
– Как же так? – искренне удивился дух. – Я-то полагал, что ты вызвал меня для разговора? Кстати, что там с Бездной? Судя по тому, что я здесь – тебе не удалось Её запечатать?..
– Молчи…
А призрак всё говорил, говорил и говорил. Он издевался, он насмехался, он злобно острил, но ни разу не упомянул о том, самом страшном, что связало их в самом… конце. И от этого было в тысячу раз хуже. Лучше бы он кричал, угрожал, проклинал… Но нет, разум Кадима Валериуса был для этого слишком изощрен.
– …минувшие годы. Знаешь, мне, наверное, даже стоит поблагодарить тебя, ведь в нынешнем положении у меня так много преимуществ. Вот, к примеру…
Призрак внезапно смолк.
– Почему ОНА открыта? – чувствуя напряжение в голосе бывшего учителя, Аорон поднял голову и проследил за его взглядом.
– А, заметил, наконец! – Как бы ему хотелось расслышать в собственном в голосе побольше сарказма.
– Её нельзя просто так открывать! – зло прошипел призрак. – Дурак! За ней…
– Нас обокрали, – просто и на редкость равнодушно проговорил патриарх. – Вот почему я призвал тебя.
– Что?! – будь он, как прежде, в своём теле, Кадим Валериус наверняка задохнулся бы от ярости. – Как?!
Верховный Патриарх, откинувшись на мягкую спинку кресла и прикрыв налитые свинцом веки, принялся неспешно и очень спокойно перечислять события ночи. Он начал со своего внезапного пробуждения; рассказал о странном чувстве, вынудившем его отправиться в кабинет; ничуть не стесняясь неудачи, поведал о поединке с вором; скрупулезно перечислил предметы, исчезнувшие из хранилища. А затем он открыл глаза, ожидая ответа своего былого учителя, и…
…и затрясся, увидев неподдельный ужас, на миг исказивший лицо призрака. Кадим Валериус ничего не боялся, ничего, никого и никогда. Это было так же верно, как и солнечный рассвет – утром! Что же должно было случиться, если ему, да ещё и в нынешнем состоянии, довелось испытать неведомое доселе чувство? От мыслей, бешеным хороводом кружащихся в голове, нынешнему патриарху хотелось взвыть!
– Глупец, безумец! – голос призрака, возможно, впервые, с тех пор как он вышел из младенческих лет, сорвался на пронзительный визг. – Ты не представляешь, что ты натворил! Ты хоть догадываешься – ЧТО по дурости потерял, ЧТО теперь разгуливает по миру? Недоумок!.. Да ведь это…