После сытного ужина Дуся решила прогуляться по свежему воздуху и, объяснив матери свое желание, вышла. Вечер был тихим и спокойным. Дневная жара спала и вечерняя прохлада бодрила душу и тело. Высоко над головой мерцали мириады звезд. Млечный путь протянулся с севера на юг широким трактом. Присмотревшись в вечерней тьме, Дуся прошла по двору и, не веря своим глазам, подумала: "Неужели я дома? Неужели, что было там, осталось позади, и я буду каждый день вот так ходить по двору?"
Она шла медленно, тихо ступая босыми ногами по еще не остывшей земле, и чувствовала, как родная, с детства знакомая до мелочей стежка, поросшая спорышом, успокаивающе влияла на весь организм, снимала напряженность, от чего на душе становилось легко и свободно. В такие минуты казалось, что никакой войны-то и нет, во всем мире стоит такая же тишина, так же ярко горят звезды у всех над головой и хочется мечтать о чем-то хорошем.
И почему-то в памяти всплыло раннее детство, когда отец, она хорошо помнит, был без рубашки и по этой стежке вел ее за руку. Так как стежка для двоих была узка, то он шел чуть впереди, а она сзади. В это время, она помнит, дружно цвел картофель, и ее привлекали белые картофельные цветочки. Она пальчиками тянулась к ним, но отец не замечал ее движений, тянул за руку дальше, и ей не удавалось сорвать цветочек.
Она заплакала. Отец остановился, нагнулся к ней и спросил: "Что случилось, моя маленькая?" Она перестала хныкать и ручонкой показала на цветки.
- А-а, понятно, - произнес отец, - Цветочек сорвать хочешь? - Он взял ее обеими руками под мышки и поставил в самую густую часть цветов, она, довольная, стала срывать их.
- Где он сейчас, жив ли? - подумала она, и ей захотелось увидеть отца. Понимая, что это невозможно, она от своей беспомощности тихо заплакала, как когда-то в детстве.
Но плакать долго не пришлось, она услышала голос, назвавший ее имя, и обернулась.
На меже стояла Мотя. На ней было светлое платье, и ее фигура заметно выделялась на темном фоне кустарника.
- А я смотрю, кто, думаю, у вас по огороду ходит? - услышала ее голос Дуся в темноте. - На мать не похоже, может, кто чужой? Так, что он на вашем огороде делает. Дай-ка присмотрюсь, может картошку копает. Тоже не похоже... Подошла ближе. Вижу, ты бродишь, о чем-то мечтаешь...
- С голодухи, Моть, мать так накормила, что дышать стало тяжело, - смеясь, говорила Дуся. - Вышла немного погулять перед сном. А тут вспомнила отца, как в детстве гуляла по этой стежке с ним, сгрустнула, и, признаться, немножко всплакнула.
- А я, помнишь, как мечтала, приехать домой, плотно поесть и на трое суток завалиться спать. А приехала, поела и потянуло побродить по земле раннего детства. Вот и вышла вначале во двор, а затем и на огород.
- У нас с тобой, оказывается, одинаковые чувства к раннему детству. Меня тоже потянуло на огород. Прошла по стежке, всколыхнулось в душе все прошлое, а вспомнив про отца и расплакалась, как когда-то в детстве.
- У меня до слез не дошло, но душу терзает. По-видимому у каждого человека есть такая слабость: в определенные минуты вспоминать детские годы, особенно яркие эпизоды с раннего детства. Вот эти воспоминания совсем прогнали во мне охоту ложиться в постель. Сейчас мне кажется, бродила бы я всю ночь и мечтала о разной чепухе. Как там Полина себя чувствует? - вспомнила она о подруге. - Небось, тоже не спит?
- Если мы не спим, то она и подавно. У нее теперь проблем на многие ночи.
- Пойдем узнаем, как она себя чувствует, - предложила Мотя. - До полночи еще далеко, а выспаться завтра еще успеем.
- А может, они уже спят? - ответила ей Дуся. - Нехорошо будить людей из-за того, что нам не спится.
- А мы посмотрим, если спят, вернемся.
- Ну что ж, пошли сходим. Я только зайду, скажу матери.
Переступив порог, она увидела при тусклом свете керосиновой лампы за столом брата и сестру, доедавших остатки ее ужина.
Младшая сестра выскочила из-за стола и, бросившись к ней на шею, закричала: "О! Дуся приехала!" Повисла на шее и, прижимаясь к ней, заболтала ногами.
- Да ты что, сдурела! - прикрикнула на нее мать. - Шею свернешь, не маленькая.
Нина, расцепив руки и став на ноги, прижалась к сестре всем телом.
- Соскучилась? - спросила ее Дуся, прижимая ее к себе и поглаживая по спине.
- Угу.
- А я думала, что вы туг без меня рады, - говорила Дуся, продолжая прижимать к себе сестру.
- Почему ты так думала? - спросила Нина, отстраняясь от сестры и заглядывая ей в глаза.
- Да я вас ругала, иногда трепки давала.
- Да то ж за дело. Когда мы зарабатывали. . .
Подошел брат, стесняясь, прижался к Дусе. "Уже большой вымахал", -подумала про себя Дуся, а вслух спросила: "Ну что, братик, помогал здесь матери, слушался?"
- Помогали.., обои помогали, - ответила мать за брата, довольная тем, что дети собрались все вместе. - Посмотрел бы сейчас отец на вас, какие вы стали уже большие, - сказала мать и кончиком платочка вытерла в углу глаза невольно набежавшую слезу. - Где он там мыкает свое горе?
Дверь открылась бесшумно, слегка звякнув щеколдой, и на пороге появилась Мотя.
- Здравствуйте! - произнесла она, остановившись на пороге.
- А-а, Мотя! Здравствуй! - отозвалась на ее приветствие мать. - Тоже приехала?
- Приехала, Матрена Ефремовна... А ты чего так долго собираешься? -обратилась она к Дусе. - Ждала, ждала... Думала, что ты передумала.
- Да вот, сестра задержала, - кивнула Дуся головой в сторону сестры.
- Пошли! - позвала Мотя, и в ее голосе слышались нотки нетерпения.
- Куда это вы? - спросила мать. Не успели в хату зайти, как снова куда-то спешите.
- Да недалеко... До Полины сбегаем, - ответила Дуся.
- Давно расстались! - буркнула мать. - Завтра времени вам не будет, что вы ночью людей тревожить надумали.
- Надо. По одному делу, - пояснила Дуся.
- Вот так всегда, матери ждут, ждут вас, а вы не успели словечком обмолвиться и снова убегаете из дома. Рассказали бы, как там жили, что делали. Вон, какие обе худющие вернулись.
- Расскажем, - пообещала Дуся, выходя вслед за Мотей из комнаты. Вышли за калитку. Темно и тихо на сельской улице. Завтра людям рано
вставать: надо выспаться. Так в темноте и подошли к дому Полины. Света в окнах нет. Кругом тишина.
- Спят, - почему-то шепотом сказала Мотя, посматривая на окна дома.
- Ну что ж, приятных им сновидений, - пожелала Дуся. - Пойдем и мы спать.
30
На другой день, чуть свет, выгоняя коров на пастбище, несколько женщин собралось в кружок и, как водится, делились сельскими новостями, ночными снами и даже фронтовыми делами, вычитанными из местной газеты.
Но в это утро многим не пришлось рассказывать, а только слушать. На этот раз о сельских новостях решила рассказать сама Солоха, первая сплетница и постоянный информатор первой бригады.
Эту новость Солоха узнала еще вчера вечером, когда ходила к соседке за закваской для теста: надумала спечь хлеба.
Соседская дочь Вера вечером приехала со строительства железной дороги Старый Оскол - Ржава и привезла уйму новостей. Солоха под впечатлением услышанного, а больше от того, что не могла поделиться рассказанным с соседками и подругами, и от этого долго не могла уснуть, долго ворочалась на своем, видавшем виды, стареньком матраце. Все думала, как лучше и доходчивее донести новости полученные от Веры до женщин и притом немного приврать так, чтобы все это было правдоподобным.
Рано утром, выйдя за ворота, она увидела стоявших полукругом женщин и сразу же направилась к ним.
- С добрым утром, бабоньки! - приветствовала Солоха пожилых женщин, стоявших в сторонке от проезжей дороги и тихо о чем-то беседовавших между собой.
- Здравия тебе, - не очень дружно, вразнобой, ответили ей женщины.
- А как ночь провели - ночевали? - спросила она, окидывая их пристальным взглядом.