– Серафим! Ты же должен был готовиться к бою!
– Да мы и так уже почти победили, – отмахнулся от замечаний напарник, продолжая обнимать девицу.
– Серафим, ты такой сильный, такой мужественный, – ворковала красотка на ухо стражнику.
– Что-то я не заметил, что мы уже победили. Как справиться с тремя опытными воинами?! – От негодования я едва не кричал.
– Уже придумал, сейчас расскажу, – Серафим совсем уж откровенно принялся лапать сидящую у него на коленях девушку-рабыню, даже запустил свои широкие ладони под те кусочки ткани, которые должны были символизировать одежду.
Рабыня, нужно отметить, нисколько не препятствовала такому обращению. Я же поспешно отвернулся, чтобы не смотреть на это безобразие. Хотя девушка была весьма даже симпатичной…
– Так вот, – продолжил свою мысль Серафим, – как только дадут сигнал к началу поединка, мы со всех ног бежим к виконту и атакуем его вдвоем одновременно. Он самый слабый из троицы. Если мы не дадим его секундантам времени опомниться, то вмиг уложим виконта. Чтоб действовать быстрее, даже разденемся до пояса – нам нужна подвижность и скорость. Поединок остановят сразу, как только виконт упадет, – у него влиятельный папаша, поэтому маршал-распорядитель не даст нам прикончить этого молокососа. Так что воевать с опытными мечниками нам даже не придется. Эй, ты куда? Я только-только стал входить во вкус…
Последние фразы относились к девушке – она встала, поправила свою одежду и извинилась, что ее ждут дела.
– Продолжим после твоей победы, мой герой. Тогда у нас будет больше времени, – многообещающим тоном сказала она Серафиму и быстро скрылась за дверью.
– Вот теперь мы точно победим, – негромко усмехнулся мой напарник, дождавшись, когда звуки шагов красотки стихнут вдалеке.
До меня только сейчас дошел смысл этой сцены, и раздражение на товарища сменилось искренним удивлением:
– Так ты специально при ней нес всю эту чушь? Думаешь, ее к нам подослали?
– Конечно, подослали. Пойми, семья Армазо – это мерзавцы. Они просто не способны вести себя честно. Я тебе уже говорил, в этой комнате нет ни слуховых окон, ни скрытых глазков. Поэтому я с самого начала ожидал появления какого-либо шпиона – массажиста, скучающего охранника или просто случайно забредшего к нам зрителя. И тебя отослал не столько ради будущего выигрыша, сколько чтобы дать противникам заслать своего человека. Как только ты ушел, появилась эта девушка. Сказала, что я ей понравился, и она пришла поддержать меня перед боем. Петр, я вовсе не красавец – немолодой, весь в шрамах, голова седая, волос почти не осталось. Девицы на меня обычно сами не прыгают. Но, конечно, я не подал виду и воспользовался возможностью ввести противников в заблуждение.
– А я почти поверил!.. Хотя твой план и показался мне странным, но я принял его за чистую монету, – признался я.
– Странным? Да ты реального плана еще не слышал! Вот он действительно странный, – расхохотался Серафим. – Во-первых, мы действительно разденемся по пояс…
Арена встретила меня ярким светом и гулом тысяч голосов. Посыпанная мелким белым песком прямоугольная площадка двадцать на тридцать метров, каменные стены в два человеческих роста по периметру. Ряд высоких деревянных флагштоков без каких-либо знамен или вымпелов – их наряжали во время городских праздников.
Осенний воздух холодил голое тело – мы с Серафимом вышли на поле боя раздетыми по пояс. Я ощущал на себе заинтересованные взгляды девушек и оценивающие взгляды мужчин и поприветствовал трибуны взмахами рук. Зрители ответили мне восторженным гулом. Серафим не ошибся – семью Армазо многие не любили, и публика в большинстве своем болела за нас. За моей спиной гулко лязгнула закрывшаяся решетка. Все, пути назад больше не было.
Настало время рассмотреть наших соперников. На другом конце арены я увидел троих мечников. Справа и слева могучие высокорослые воины с огромными двуручниками, между ними жался низкорослый виконт Армазо в толстенном панцирном доспехе, из-под которого нелепо торчали тоненькие ножки в кольчужных колготах. Виконт прикрывался большим квадратным щитом и был вооружен коротким мечом.
Глашатай громко объявил, что бой проведут виконт Сальвайл Армазо, десятник второго полка Холфорда, вместе с двумя секундантами против десятника четвертого полка Петра Пузыря с секундантом. После чего маршал-распорядитель попросил тишины на трибунах и потребовал стороны изложить претензии друг к другу. Первым начал свою речь Сальвайл: